Девочка для Беса

Мощные толчки Савицкого все сильнее, давление на возбуждённую точку клитора настойчивей. И я выдыхаю. Дергаюсь, хватаюсь за руку Савицкого у меня на груди и прижимаясь к стеклу зеркала и размазываю ладонью оставшуюся на нём слезу.

Вижу свое лицо и себя в этот момент ненавижу.

— Девочка, — выдыхает он, — маленькая моя.

Я закрываю глаза, чтобы не видеть оргазм Егора. Не хочу этого видеть.

Когда он ушел, я словно очнулась от сна. Вспомнила его слова. И кажется, вышла из состояния, захватившего на много дней. Осознала что сотворила.

Почему так долго я не чувствую ничего, только безразличие ко всему и всем.

Сейчас глядя на себя в зеркало я увидела, как сильно в этом увязла.

Я не я. Моего лица нет. Тела нет. Души моей тут нет. И любви, тем более, нет.

Хочу уйти. Сбежать. Не хочу быть с Савицким.

Пусть меня лучше убьют, за столько дней моего молчаливого предательства. Ведь я заслужила. Передала. Значит должна умереть. Пусть выстрелят мне в спину, когда буду отсюда уходить, только уже не остановлюсь.

Поздно ночью, я встала с кровати, оделась. Подошла к двери. Не думаю, что за дверью кто-то есть. Они уже не ставят там охрану. Думают, раз я подчинилась, значит планы изменились.

Дверь действительно оказалась открытой. А за ней — никого.

Я пошла по темному коридору. Ступала безшумно. Никто меня не остановит. Единственное, пока не представляю, как выйти за территорию, но постараюсь, решить и эту задачу.

Знакомым путем прошла к выходу из здания. Подошла к двери. Никого не встретила. Если они и не спят, а в том зале, где бильярд, то им точно не до меня.

Тихо прошла по холлу. Тронула дверь, она легко поддалась и я вышла на улицу. Ночной ветер обдал щеки холодом, я глубже спряталась в капюшон. Сделала шаг, второй. Осмелела и спустилась с крыльца.

Только коснулась последней ступени ногой, сквозь шелест оголённых деревьев, услышала пугающий звук.

Быстро обернулась и увидела в полутьме — две собаки сидят, скалят зубы и смотрят на меня.

Я застыла на месте. Ясно теперь почему нет охраны. Зачем работать людям, когда это могут сделать собаки.

Стою, смотрю на горящие в темноте глаза, боюсь пошевелиться. Каждое движение новый устрашающий рык. Ещё одно и эти монстры бросятся на меня и растерзают в клочья.

— Куда собралась любимая?