Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович

ЧЕРНОМЫРДИН. Он член ЦК.

БРЕЖНЕВ. А вы?

ЧЕРНОМЫРДИН. И мы тоже.

ГОРБАЧЕВ. У целом.

БРЕЖНЕВ. Что?

ГОРБАЧЕВ. Члены ЦК.

БРЕЖНЕВ. А-а…

ЗЮГАНОВ. Товарищи! Я требую открытого медицинского освидетельствования нашего дорогого Леонида…

Но его уже выводят под руки Козел и Свинья — оба в штатском. Крики Зюганова стихают на лестнице.

БРЕЖНЕВ. Что это было?

ЛУЖКОВ. Художественная самодеятельность, Леонид Ильич!

БРЕЖНЕВ. Смешно.

10.

Зюганов открывает глаза. Он лежит в палате, у окна, примотанный к постели. Над ним стоит Ельцин.

ЕЛЬЦИН. Я первый секретарь обкома Ельцин Борис Николаевич. На что жалуетесь?

Зюганов что-то мычит в ответ: во рту у него кляп. Это мычание продолжается на фоне Зюганова, что-то бойко говорящего в телевизоре — уже в наши дни.

Двойник[66]

(По сюжетным мотивам произведений М. Твена)

1.

Поздняя осень. Ельцин, закутанный по уши, сидит на скамейке в парке возле Москвы-реки, крошит хлеб лебедям.

ЕЛЬЦИН. То-то, что «гули-гули»… Всех, понимаешь, накорми. А вам я по Конституции не гарант! (Стоящему рядом Чубайсу.) Чего надо?