Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович

ЧУБАЙС(вешая трубку). Сейчас в нарды доиграют и сразу придут. (Продолжает работать.)

ЕЛЬЦИН. Какие нарды? Мне плохо!

ЧУБАЙС. А кому сейчас хорошо?

Чубайс начинает расплываться в глазах у Ельцина.

8.

Ельцин открывает глаза. Он лежит в коридоре районной больницы, напротив женского туалета. Над ним стоит санитарка (Свинья) с бачком и половником в руках.

СВИНЬЯ. Ну наконец-то очнулся. Больной! Пописайте, а то завтрак кончается!

Вкладывает в руки Ельцину майонезную баночку, шлепает на тарелку половник каши и дает ее лежащему рядом с Ельциным Геращенко.

ЕЛЬЦИН(после паузы). Что это?

ГЕРАЩЕНКО. Это больница.

ЕЛЬЦИН. Врешь! В больницах, значит, все совсем по-другому. Я лежал.

ГРАЧЕВ. Где ты лежал?

ЕЛЬЦИН. В Барвихе. (Общий смех.) Слушайте, где я?

ГЕРАЩЕНКО. Там же, где и все.

ЕЛЬЦИН. Надо же. Сорок лет жил как человек и вдруг ни с того ни с сего — там же, где и все?

КОЗЫРЕВ. Лучше поздно, чем никогда.

ЕЛЬЦИН. Нет уж! Лучше, понимаешь, никогда! Я, значит, требую вызвать сюда профессора Акчурина!

ЕРИН. А Дебейки тебе не вызвать? (Новый взрыв хохота.)

9.

Барвиха. Утро. Двойник, только что позавтракав, рассуждает сам с собой.