Мне некуда идти. Меня съедят.
ЧЕРНОМЫРДИН.
И правильно съедят. Ведь мы не можем,
Не хочем, не допустим, наконец,
Чтобы народ совсем уже… Нельзя
И, я считаю, мы тут все… — не надо!
ЛИВШИЦ.
Чего-то я… Простите, государь…
Стоять я не могу… мои колени
Слабеют… душно…
(Черномырдину.) Русский подучи! (Падает.)
ЕЛЬЦИН.
Что он сказал?
ЧЕРНОМЫРДИН.
Не понял.
ЕЛЬЦИН.
Как успехи?
ЧЕРНОМЫРДИН.
Да все путем.
ЕЛЬЦИН.
Чего он тут лежит?
ЧЕРНОМЫРДИН.
Устал, видать.
ЕЛЬЦИН.
Ну, раз устал, то ладно —
Пускай себе… Но, значит, тут не пляж, Чтоб, понимаешь…
(Всмотревшись). Вот что: он, я вижу,
На нашей ветке власти не жилец!
ЧЕРНОМЫРДИН.
Разрез ума, несовместимый с жизнью.
ЕЛЬЦИН.
Ужасный век — и слабые сердца!
Малыш и Карлсон[68]
1.
Черномырдин и Березовский (Папа и Мама), одетые, в дверях.
ЧЕРНОМЫРДИН. До свиданья, Малыш!
БЕРЕЗОВСКИЙ. Мы скоро вернемся.
ЧУБАЙС. Как! Вы оставляете меня одного?
ЧЕРНОМЫРДИН. Ты уже большой мальчик. Только осторожнее с газом.
ЧУБАЙС. Как — осторожнее?
ЧЕРНОМЫРДИН. Не подходи к нему, и все!
ebooksa