Муковозов в изголовье встал, подумал немного и говорит:
— Я знал покойного десять лет. — Помолчал, пальцы позагибал, говорит: — Нет, одиннадцать. Нет… — Опять позагибал, потом спрашивает: — Инструментальный отдел когда сливали?
Колдомуев лежит, не помнит. От ног отвечают:
— Ну-у, это еще до ремонта было…
Муковозов говорит:
— Ага! Вот с тех пор я покойного и знал. Ну, что я могу сказать о тебе, Степан Петрович?
Посмотрел на Колдомуева и вдруг ка-ак замолчит! Видать, изречение древнеримское вспомнил. Минуты две прошло. Шишкин говорит:
— Ну?
Муковозов ему:
— Баранки гну.
Шишкин говорит:
— Слово имеет Курицын.
Курицын, чистый римлянин, вышел и говорит:
— Прощай, Степан Петрович!
И назад.
Тут вокруг могилы рассасываться стало. Шишкин говорит:
— Стоять! Пеструхин!
Пеструхин говорит:
— Все мы знали покойного… Ну все же знали, чего тут говорить?
А из панихиды кричат:
ebooksa