Оставшаяся в строю техника пузырилась слоями защитных магических оболочек, что испускали те самые тромбоны! Еще несколько снарядов попали по ним, но результат был нулевой — барьеры лишь едва заметно подернулись мелкой рябью, словно по поверхности желе легонько стукнули пальцем.
Квадратик сообщения замигал, отвлекая от размышлений о ходе боя и нашей дальнейшей судьбе в целом. Чертова отработка.
«Внимание второй линии обороны! После следующего залпа всем немедленно переместиться на первую линию и приготовиться встречать противника!» — командовала Тара.
— Внимание, бойцы! — незамедлительно отреагировал я. — Оружие к бою! Проверить наличие зелий!
Всем выдавали по две склянке средненького целебного. Они не могли спасти от тяжелого ранения или травмы, вроде перелома, но функцию аптечки первой помощи выполняли сносно.
У меня таких было четыре и еще два для восстановления выносливости с подобными характеристиками. Командирская привилегия, мать её. Зубы скрипнули, заныли. Мне было слишком хорошо известно, на сколько обычный пехотинец не в фаворе у командования. Расходник, как эти красные флаконы. Везде одно и тоже, черт.
— По моей команде! На первую линию. — я взобрался на бруствер и припал к опаленной земле. Некогда сопли на кулак мотать.
Товарищи выстроились на дне окопа в одну шеренгу по обе стороны от меня, ждали отмашки, напряглись, как взведённые пружины. Молодцы. Адреналин бурлил в венах, точно свежее кусачее пиво, взгляд словно прояснился, мир обрел сверх чёткость и прибавил в контрасте. Пальцы до бела сжали рукоять меча, болели, как если бы их разрывало изнутри от безудержной внезапно возросшей силы…
Знакомые ощущения. Бросил взгляд на свою полоску здоровья, над ней красовались несколько знакомых по сражениям на пути в форт значков — бафы. Некогда было читать описания, память сама подсказала, что один увеличивает мои физические характеристики, другой подстёгивает регенерацию на несколько порядков, третий же снизит ощущения боли и даст небольшую защиту от травм. Рядом с каждым значком сияло по пять маленьких зеленых стрелочек, что указывало на ранг «А» этих заклинаний. Мощно. Вовремя. Что ж, теперь шансы выжить возросли многократно. По крайней мере на ближайшие десять минут — среднее время действия подобных бафов.
Новый залп вышел совершенно иным — впечатляющие голубые розочки кристаллов оставались на защитных пузырях техники, грызли плёнку и исчезали короткими ослепительными вспышками внутри, оставляя после себя рваную прореху. Некогда впечатляться.
— Бегооом! — надрывал я связки.
Несмело и дергано, рывками, подгоняемые условным рефлексом подчинения командиру, бойцы вскочили и ломанулись к первой линии. Я не отставал. Расстояние до цели метров пятьдесят, что может пойти не так? Еще как может.
Глухой стрекот и мерцание чего-то, похожее на огонь трассеров сорвались с орудий на сферах машин противника. Били не прицельно, во все стороны, поливая нас как сорняки ядом из лейки. Кто-то вскрикнул раз, другой. Плотность стрельбы покрывала такой недостаток, как расстояние, сея смерть. Один из моих ребят чуть впереди получил два попадания — с начала в грудь, а затем прямо в лицо. Из-под шлема обильно брызнуло красным, и боец рухнул, перекатился, да так и остался лежать в двух метрах от окопа первой линии.
Перед тем, как нырнуть в спасительный зёв сырой и еще горячей воронки, оставшейся после недавнего обстрела, я спешно оглянулся по сторонам, дыбы убедиться, что все парни добрались, а заодно оценить потери. Большинство уже достигли цели, но… Вот один справа держится за раненую руку, но, ковыляя, бежит. Слева лежит один, второй. Нет! Еще жив! Барахтается на спине, пытаясь снять нагрудник брони.
Спешу к нему совершенно забыв о стрельбе врага. Несколько снарядов свистит где-то в сантиметрах от головы, но я уже не обращаю внимания. У меня здесь больше, чем одна жизнь, а вот у них нет. Бедро обожгло, видимо, зацепило. Плевать. Падаю с размаху рядом с товарищем, взрывая землю аки боров в поиске трюфеля.
— Не двигайся. — я аккуратно, но с силой отвожу его руки от не поддающихся застёжек брони.