Разумеется, обоих пустили в палату.
На краешке кровати с Белой сидел мужчина, держал ее за руку, они чему-то смеялись. Павел с Феликсом представились, муж (как выяснилось) по имени Федор поставил стулья рядом с кроватью жены, сам стал в ногах, предварительно спросив, не помешает ли он.
– Нет-нет, не уходите, – разрешил ему остаться Павел, потом достал портрет и показал Беле. – Это вы нарисовали, верно?
Такова процедура, нужно подтверждать чужие слова.
– Да, я, – сказала она.
– Вы видели этого парня два раза, я прочел в протоколе. Расскажите, как это случилось первый раз?
– Я вообще-то уже рассказывала, но хорошо… Тринадцатого января я вышла, мусорным пакетом, чтобы выбросить. Знаете, я суеверная, не люблю входить в Новый год с мусором, хоть это и Старый Новый год, но мы серьезно относимся к таким вещам, правда, Федя?
– Правда, – подтвердил тот. – Раз ты так считаешь.
Он вызвал улыбки у обоих гостей своей преданностью, да, нечто такое – преданное было нарисовано на его физиономии.
– Ну вот, вышла я с мусором… А лифтом я пользуюсь редко, предпочитаю пешком ходить, и так работа сидячая, что тут идти? К тому же в лифте застрять можно, наш сосед однажды просидел в лифте как раз на Новый год – то еще удовольствие. Ну, вот, сбежала я на этаж ниже, на шестой, а мы с Федей на седьмом живем. А там парень этот стоит, меня увидел, рот открыл, словно я звезда экрана. Я подмигнула ему, поздравила со Старым Новым годом и дальше пошла. Но это не все. Назад я возвращалась тоже пешком, и когда почти поднялась на шестой этаж, этот же парень вылетел из квартиры, которая подо мной. Он чуть не сбил меня с ног, то есть столкнулся со мной, но меня смести с дороги не так-то легко. Я успела его схватить за грудки и прямо в рожу говорю: «Смотреть надо, куда несешься, тут люди ходят». Гаденыш извинился и побежал дальше, а я к себе поднялась и забыла про него. Вспомнила, когда он меня ножом ударил. Честно говоря, я хватала его куда попало, чтобы удержаться на ногах, а стоял он на лестнице ниже меня… и ухватилась за маску на лице, а второй рукой за волосы. Ему пришлось разжимать мне пальцы, а я смотрела в его морду. Он вырвался и убежал… а я упала.
– Вы так точно его нарисовали, просто поразительно, – восхитился искренне Павел. – Обычно черты преступника стираются уже через пару дней.
В ответ Бела рассмеялась и сморщилась, видимо, боль от ножа еще чувствовала, однако она ответила ему не без гордости:
– Вы странный. Посмотрите, кем я работою. Да мне стоит войти в зал супермаркета или в другую торговую точку, только кинуть взгляд на полки, потом я могу отвернуться и рассказать, что и где стоит с точностью девяносто восемь процентов. Два процента оставила из скромности, обычно я редко ошибаюсь и на мизерную часть. Да чтобы я не запомнила своего убийцу! Которого видела три раза, хотя следователь посчитал оба раза в тот вечер за один, это неправильно.
– А почему вас не застали наши оперативники? – спросил Павел.
– А когда они приходили?
– По вечерам.
– По вечерам у нас культурная программа – кино, театры, музыка.
– Каждый вечер? – вытаращился Павел.
– Не каждый, но мы еще гуляем по вечерам. А они что, каждый день приходили? Нет же, правильно?
Феликс, как всегда, дополнил Терехова: