Смертельный рейс

Не выходя на поляну, он стал обходить ее по периметру. Здесь обламывали сухие ветки. А это чьи следы? Ничего себе, дерево кто-то когтями драл! Медведь, похоже. Не росомаха и не рысь. Да и волки в тайге редкость. Пожалуй, следы когтей на дереве старше недели. «Хорошо, если так. – Виктор зябко передернул плечами. – Дурак я, что в тайгу с пистолетом пошел. Без ружья соваться опасно. Рассчитывал обернуться за один световой день. А если не удастся?»

Обходя поляну и постоянно прислушиваясь, Буторин чувствовал себя горе-следопытом. Толком читать следы он не умел, а может, и не видел большую часть из них, как бы видели их местные охотники. Но человеческие фекалии он все же нашел. Судя по всему, действительно здесь были двое, и ночевали они одну ночь.

Когда Виктор совсем собрался выйти к старому кострищу, он услышал треск сухой ветки под чьей-то ногой. Инстинкт заставил его сразу же присесть на корточки и замереть.

Звук не повторялся, и это было опасно. Зверь или человек? Если идет неслышно, значит, человек опытный. А если недобрый? Если враг? Кто из них опаснее в глухой тайге?

Очень медленно Буторин засунул руку за пазуху и достал пистолет. Достаточно оттянуть назад собачку курка. Но не сейчас. Откуда был звук? Где этот человек сейчас?

Предательски хрустнул мелкий камешек под коленом. Но испугаться, что он выдал себя, Буторин не успел. Среди шелеста листьев на легком ветерке, на фоне звуков леса, щебета птиц он ясно уловил металлический звук. Что-то знакомое, очень хорошо знакомое. Черт, это же кто-то неподалеку снял винтовку с предохранительного взвода. Вряд ли винтовку – карабин или обрез из «мосинки». Но точно не охотничье ружье. И кто же цель для приготовленного оружия? Чувствовать себя мишенью отвратительно. Пальцы сжали пистолет, Буторин весь превратился в слух.

Тянулись минута за минутой, превращаясь в бесконечное утомительное ожидание. Самое главное, что в такой ситуации ты не знаешь, как поступить. Чужая среда, чужой мир, чужие привычки и чужие поступки.

Когда грохнул выстрел, спугнув с веток стаю птиц, Буторин вздрогнул. Мгновенно сознание определило направление выстрела и точку, откуда он был произведен. Справа, метрах в пятидесяти. Стреляли вдоль распадка. В противоположную от реки сторону. В кого? В зверя или в человека?

Затрещали кусты, раздался топот ног. Виктор вскочил. Человек в сапогах и серой вылинявшей ватной фуфайке бежал между деревьями, держа двумя руками армейский карабин. Видимо, незнакомец почуял присутствие другого человека, потому что сразу же, не оборачиваясь, выстрелил назад. Пуля просвистела в метре от Буторина, он отпрянул в сторону, споткнулся о корягу и упал лицом вниз. Чертыхаясь и скрипя от злости зубами, он сумел подняться, и первое, что бросилось Виктору в глаза, было тело якутского охотника.

Проклиная свою неосторожность, Буторин поднял пистолет на уровень глаз и трижды выстрелил в сторону качающихся кустов, за которыми скрылся неизвестный. Судя по треску сухих сучьев, он не попал.

Опустившись на колени перед телом Тулуя, Виктор приложил пальцы к его шее – никаких признаков сердцебиения. Буторину довелось видеть немало мертвецов, чтобы понять, что в этом теле уже нет жизни.

Сдвинув шапку на затылок, Виктор стал размышлять. Чем и кому мог помешать Тулуй? Свидетель? Но – чего? Много узнал? О чем? Охотники большую часть времени проводят в тайге. У них острый глаз. Судя по тому, что его не задумываясь убили, подкараулив здесь, на тропе, это были враги, диверсанты. Их охотник мог увидеть в тайге, мог увидеть незнакомые следы и понять, кто их оставил. Значит, они где-то в этом районе. А здесь два аэродрома: в Якутске и в 50 километрах восточнее – запасной, на озере Тюнгюлю. На озере будет ледовая полоса. Она появится, когда встанет лед. Безо льда полоса слишком короткая для посадки самолетов, особенно бомбардировщиков. А еще система навигации, радиомаяки.

Было бессмысленно пытаться догнать человека, который умел ориентироваться в тайге явно лучше Буторина. Оставалось вынести тело к поселку. Повесив ружье охотника себе на шею, Виктор взвалил убитого на спину. Старый якут оказался очень легким. Как подросток.

Шелестов приехал, когда уже стемнело. В поселке стоял плач. Угрюмые старики сокрушенно качали головами, женщины загоняли по домам детей. Зло появилось в тайге. Оно забрало охотника, оно пришло в поселок.

Мужчины сидели в доме у старого Алгыра и при свете керосиновой лампы пили чай. Сам охотник сидел на лавке, прижавшись спиной к теплой печи, и покуривал трубочку.

– Ты уверен, что Тулуя выслеживали, что это была засада? – Вопрос прозвучал больше как рассуждение. Точно ответить на него сложно.

– А зачем палить, если ты случайно встретился с человеком в тайге? – вопросом на вопрос ответил Буторин.

– Ну чтобы якут не рассказал никому, кого встретил. Как вариант, – предположил Шелестов.

– Человек опытный, он давно заметил Тулуя, – вставил Алгыр со своей лавки. – Мог спокойно уйти в сторону. Охотник бы за ним не пошел. Зачем идти за человеком?

– Тоже верно, – вздохнул Шелестов. – Кто знает тайгу, тот просто ушел бы в сторону. А он прятался, выжидал. Ладно, давай думать, что нам нужно предпринять. Руководство местного отдела НКВД я предупредил. Попробуют прочесать местность, но надежды на результат нет. Это точно. Второе, предупредить руководство обеих аэродромов о возможных диверсиях. По крайней мере, так можно свести к минимуму потери и повреждения. Когда не знаешь, когда и откуда нападут, что-то противопоставить сложно. Нет универсальных средств.