Наконец, женщина поднимает свой взгляд и смотрит мне в глаза. Это словно смотреть на замерзшую пустошь – её взгляд совсем пустой.
Женщина поджимает губы, и её рот вытягивается в прямую линию.
— Тебе нечего сказать?
— Вы, ребята, в любом случае собираетесь вынести мне приговор. Зачем мне вам помогать в этом?
Она поднимает руки, чтобы указать на свой коллектив.
— Может, мы не станем. Это разбирательство, а не исполнение приговора. Тебе нечего сказать о смертях двух известных членов общества, которые, по общему признанию, были твоими врагами?
Я слизываю кровь с губы и вновь улыбаюсь.
— Ещё раз, о ком идёт речь? Может, вы напомните мне, кого я предположительно убил?
Женщина вздыхает.
— Это нелепо. Мы так ни к чему с ним не придём без нагнетания ситуации. Выведите девчонку, — последняя часть адресована охранникам, один из которых выходит из комнаты по её приказу.
У меня тут же путаются мысли. Кого они имеют в виду? Я встречаюсь взглядом с женщиной, её окрашенные сединой волосы стянуты на затылке. Не могу вспомнить её имя, чтобы как следует пригрозить ей.
— Если ты...
Дверь вновь открывается, и я разворачиваюсь, когда Валентину заталкивают в комнату, но позади неё стоит не охранник, а Андреа.
Я моментально вскакиваю на ноги, но не успеваю добраться до Андреа, как другой охранник сбивает меня с ног, затем ещё одной стяжкой пристегивает меня к железной петле в полу.
— Ты гребаная предательница, — выплевываю я Андреа, пытаясь освободиться, чтобы наброситься на неё.
Валентина дрожит, её колени в синяках, а волосы в хвосте растрепались. В глазах стоят слезы, но её подбородок не дёргается, и она качает головой.
— Я в порядке. Тише, успокойся.
Я смотрю на Андреа, когда произношу свои слова:
— Я порежу тебя на гребаные кусочки и выкину в реку. А когда тебя сожрут рыбы, я найду каждую из них и насажу на вертел.
Андреа вздергивает подбородок.