Удержать любой ценой,

Адриан сплевывает кровь на блестящий бетон.

Я скрежещу зубами и мельком окидываю Кая взглядом, он по-прежнему опирается на бок, сжимая ребра. Должно быть, они сломаны. У Андреа есть пистолет, но у охранников оружие больше. План касательно отвлечения и побега не сработает, пока мы все ранены.

Он спорит со мной, ратуя на меня, и все же каким-то образом я понимаю, что это притворство. Адриан выговаривает мне, но по взгляду его прекрасных глаз я вижу, что он не имеет это в виду.

Так в чем же суть этой игры?

И как нам выбраться отсюда живыми?

30

АДРИАН

Я никогда не чувствовал подобной смеси гордости и неприязни. Отчасти я ненавижу Валентину за то, что она проигнорировала мои приказы и пришла сюда. В остальном мне не верится, что я сумел жениться на такой невероятно смелой и самоотверженной женщине. Даже после всего пережитого ею она - мой маяк в ночи.

Председательница ждёт, пока я перебью предложение жены, зная, что превыше всего она предпочтет насадить мою голову на пику. Поэтому я произношу первое, что приходит на ум.

— Свяжи мою жену и закрой ей рот кляпом, и мы цивилизованно поговорим.

Я слышу возглас Валентины с другой стороны комнаты, но даже не смотрю на неё из страха потерять внимание председательницы. Ни за что на свете я не стану спать с ней, пока я могу заполучить оружие, прежде чем она затащит меня к себе в постель. Но зная то, что я знаю о нашей достопочтенной председательнице, она скорее привяжет меня к изголовью кровати и возьмёт желаемое, чем позволит соблазнить себя.

Она щёлкает пальцами, охранник быстро выносит стул и привязывает к нему Валентину, затем затыкает ей рот моим кляпом. Андреа остаётся в углу комнаты, и хотя поначалу я попытался на неё напасть, у меня было время успокоиться и хорошенько все обдумать. Ничто не заставило бы Андреа предать меня. Должно быть, она здесь по приказу Кая, даже если он сейчас не прилагает особых усилий.

Я не могу сейчас думать о них. Это мой последний шанс спасти хотя бы кого-то, и если я не смогу спасти Валентину, тогда у меня не останется причин жить. Я пригвождаю председательницу взглядом, который заставлял женщин дрожать. Из страха или предвкушения, я никогда не знал. Если у меня получится, то она ощутит и то, и другое. Наверняка мой взгляд уже не оказывает такого эффекта, когда один из глаз почти полностью распух, а на щеке красуются синяки, но я в любом случае сделаю все возможное.

Я знаю, что поймал её на крючок, когда она облизывает губы и обходит стол, направляясь ко мне. Один из других членов совета предупреждает, чтобы она не подходила слишком близко, и он прав. Если она попадёт в зону досягаемости, я убью её. Но председательница остаётся на достаточном расстоянии, и я не могу дотянуться до неё со связывающими меня путами.

— Что ты предлагаешь? — спрашивает она, опуская взгляд на мой пах и вновь поднимая.

Валентина издаёт что-то приглушенное вроде ругательства, но теперь её очередь оставаться в стороне, пока я спасаю ей жизнь. В отличие от неё я знаю, что делать, и я не провалюсь.

Я прочищаю горло и надеваю маску безразличия, которую обычно использую на встречах общества.

— В обществе очень мало тех, кто знает внутреннее устройство, вроде тебя или меня. Если бы я хотел, я бы мог выследить каждого присутствующего члена общества, наряду с семьями, друзьями, кошками, собаками, домашним персоналом, и давайте не забывать о соседях.

Председательница фыркает.