Я слышу, как отвечает грубый голос, и замираю, чувствуя дрожь в руках. Я слышала этот голос бесчисленное количество раз на видео Сэла. Когда я слышу, как он обращается ко мне, у меня дрожь по спине бежит. Отец Сэла, Нигель, не из тех, кто прощает, и несомненно он винит меня в смерти сына. В то же время он не смешивает личное с бизнесом, поэтому у меня есть крошечный шанс на успех в переговорах.
— Алло? — повторяет Нигель, во второй раз его голос звучит ещё более нетерпеливым.
Я удерживаю телефон двумя руками, прижимая его к уху.
— Алло?
— Кто это?
Конечно, он хочет знать, кто я, не имеет значения, какого я мнения, честность кажется лучшим вариантом.
— Валентина Новак или, скорее, Доубек. Валентина Доубек.
Я вздрагиваю, надеясь, что поправка не станет красной тряпкой перед быком.
— Чего ты хочешь? — в его голосе слышится отвращение, отражающее моё собственное.
Я выпрямляю плечи, несмотря на то, что Нигель не видит меня, и пытаюсь говорить холодным и бескомпромиссным тоном, который мой отец использовал во время обсуждения бизнеса с членами общества.
— У меня к тебе деловое предложение.
— О?
Я с трудом сглатываю, надеясь, что он не слышит этого по связи.
— Ты отвадишь от нас совет и получишь вознаграждение за свои усилия.
Он издаёт звук, который я не могу распознать.
— Мы должны встретиться лицом к лицу, девочка, и обсудить подобные вещи лично. Так будет правильно.
Я хочу сказать ему, что мне насрать на то, как будет правильно. Я не приближусь к нему. Вместо этого я произношу:
— Нет, спасибо.
В ответ он хмыкает, и это немного похоже на смешок.
— Что ты предлагаешь?