– Думаешь, выбирают жертву?
– Непонятно. Мы пробыли в порту три дня, и могу сказать, те, кто следит за доками, однозначно имеют тайные замыслы. С портовыми не общаются, людей с нашей стороны и вовсе избегают. Но цель их предугадать невозможно. Если бы нам дали добро прощупать одного из них, было бы больше толка.
– Ты слишком много просишь, Дима. Довольствуйся тем, что получил.
– Похоже, довольствоваться придется тебе, капитан.
– Это понятно. Что с Сан-Кристобаль?
– Работы по монтажу ракетных установок ведутся точно. Там в основном наши крутятся, сложно подобраться. Охраняют объект серьезно, без пропуска и личного разрешения начальника гарнизона мышь не проскочит. Овечкин в этом на собственной шкуре убедился, придурок.
– Вот это поворот! – опешил Богданов. – Отличился?
– Да к черту все, больше меня с ним не посылай, – с досадой произнес Еремин. – В команде работать не хочет, приказы игнорирует, вот и попадает в передряги. Думал, с Солодовниковым проблемы будут, а получилось с Овечкиным.
– Так что же все-таки случилось?
– Если в двух словах: этот дурень решил показать, на что способен. Добрались мы до города, выяснили, в каком месте работают советские военные. Поехали туда, а там охрана за пять километров выставлена. Никого не пускают, даже дорогу в объезд открыли. Местные не суются, понимают, что ни к чему хорошему это не приведет. Я тоже не собирался соваться. Проверили надежность охраны – этого и достаточно. Посовещались, решили: на объект без особых привилегий не попадешь, так что вряд ли Фидель станет этот пункт выполнять. Слишком заметно, и свалить на американцев не удастся. Ни с воздуха, ни с земли не подобраться, толково организовано. А прийти с пропуском от Фиделя и подложить бомбу? Какой смысл?
– Кубинцы там работают?
– Какое-то количество наверняка. Продовольствие и воду привозят точно кубинцы, – не задумываясь, ответил Еремин.
– Вполне возможно, что среди этих людей есть настолько преданные Кастро, что готовы подорвать и себя, и остальных.
– Это возможно, но утверждать мы не можем. Для того, чтобы что-то конкретное узнать, нужно больше времени. Выставить свои посты и наблюдать – возможно, слабое место и прорисуется. Но ведь времени нам не дали.
– Так что же Овечкин? – не желая слушать брюзжание старшего лейтенанта по поводу «паршивых приказов» начальства, Богданов перевел тему. – Неужели к нашим полез?
– Полез. Я отдал приказ выдвигаться в город. Он вроде не возражал. В машину сел, с километр проехали, он попросил остановить. Живот, говорит, прихватило. Я с дороги съехал, остановил. Он в кусты побежал и исчез. Пятнадцать минут ждем, его нет. Двадцать пять – снова нет. Солодовников догадался: ушел, говорит, наш деятель. Тут и до меня дошло, что дело нечисто. Помчались обратно. По следам его нашли. Он периметр обходил, еще бы чуть-чуть и на патруль нарвался. Еле-еле успели его перехватить. Задал бы ему трепку, да шуметь нельзя.
– Что-то полезное узнал?
– Какое там! Патрули кругом, с боевым оружием, между прочим. Поговори с ним, командир. На хрена нам такая самодеятельность?
– Ладно, поговорю, – пообещал Богданов. – С Гаваной как?
– Здесь сложнее. Разгуливать по Гаване, нашпигованной кастровскими силами, не слишком удобно. Тем более выспрашивать и вынюхивать. Была бы более точная наводка, может, и нашли бы то, что ищем. А так – голый номер. Так-то Гавана в этом плане – лакомый кусок. Наших здесь не так много, зато есть военный учебный центр и госпиталь. В военном центре наши асы учат кубинцев воевать, а в госпиталь свозят всех, кого свалил местный климат. Лихорадка погоны не различает, так что можно выбирать любого. Но станет ли Фидель рисковать только что открывшейся школой, которая готовит для его страны военные кадры? Он же понимает, что из Союза пришлют людей для расследования похищения. Если спецы заподозрят Кастро, всем договоренностям хана.