Удиштяну в душе согласился с капитаном, но промолчал. Его смущение было довольно красноречивым, и Дину не стал настаивать на ответе, а продолжал развивать свою мысль:
— Мы рекомендуем вам отнестись серьезно к обязательству, данному службе, представителем которой является Павелеску, и выполнять все указания, касающиеся вопросника, абстрагируясь от нас. Конечно, всякий раз, когда обстоятельства того потребуют, советуйтесь с нами. Но не забудьте, что по отношению к Иордаке вы шпион, в задачу которого входит получить как можно больше сведений.
— Я учту ваши рекомендации, — удрученно пообещал Удиштяну.
— Сегодня я без машины, — с улыбкой заявил офицер, — так что с разрешения хозяина могу позволить себе рюмочку виски…
Удиштяну поднялся с кресла и направился к бару.
ПО КОМ ЗВОНЯТ КОЛОКОЛА
Ники сел на скамейку, повернулся к Родике и прочитал на ее лице признательность. Они долго молча смотрели друг на друга. Доносившийся колокольный звон подчеркивал царившую на кладбище торжественную тишину.
Через некоторое время Родика с невыразимой грустью проговорила:
— Никогда не прощу себе, что ушла от тебя, что втянула тебя в эту грязь… Я не нахожу себе покоя.
Растроганный, он взял ее руку, поднес к губам, поцеловал и нежно прижал к своей чисто выбритой щеке.
— Не терзайся понапрасну, — произнес он, искренне желая успокоить ее, — прошу тебя… Сейчас самое главное — собраться с силами и выстоять.
Кладбище погружалось в сумерки. Было довольно тепло, отовсюду доносились ароматы ранней весны.
— Я позвала тебя, потому что вчера утром повторилась история с Войнягом… — сказала Родика, виновато высвобождая свою руку. — Я чувствую, что схожу с ума… — Она замолчала, устремив взгляд на покрытую белыми цветами молодую яблоню.
— Не понимаю… — нарушил Ники установившееся на какое-то время молчание. — Что-нибудь случилось? Что-нибудь прошло не так?
Она отрицательно покачала головой:
— Как и в первый раз, все прошло как по маслу.
— Что же тогда?
Родика ответила не сразу. Она закурила, и Ники заметил, что сигарета в ее руке еле заметно дрожала.
— Вечером… Потом пришел вечер… — продолжала она, сделав несколько затяжек. — Вечер, понимаешь? — Ей, вероятно, казалось, что Ники не понимает, о чем она толкует. — Андро пришел домой… Он весь посерел… Его снова прихватила язва. Мне не надо было спрашивать, что случилось… Как и в прошлый раз, я подмешала ему в стакан с молоком снотворное. Потом появился Войняг и унес один из фотоаппаратов и две пленки. Затем вернул их… Андро всю ночь метался, кричал и ругался во сне. Я ни на секунду не сомкнула глаз. Мне было страшно, да и сейчас страшно… Так долго не может продолжаться. Думаю, что… — Она выпустила из руки сигарету, растерла ее носком туфли и застыла, не поднимая глаз от земли.
— О чем ты думаешь?