Аверьян привел Шумкова. Председатель покачал головой и улыбнулся.
— Тебе смешно, ты за него, за антихриста. А мне каково? — приступил Аверьян к Шумкову.
— Не шуми, Аверьян. Идите все на собрание.
— Здесь собрание, здесь!
— Тогда тише.
Замолкли.
— Видели, кто это сделал? — спросил Шумков.
— На Ерошку подозренье падает.
— Позвать его!
Пришел Ерошка.
— Ты это расписал?
— Я.
— Хват парень! Смелкач, — послышались одобрения.
— Антихрист ты! Писал бы себе на лбу и шлялся дураком! — наскочил на него Аверьян.
— Заставить Ерошку вымыть.
— Не буду… Здесь газета, если вы смоете, то будет самая наипервейшая контрреволюция.
— Нельзя заборы портить.
— Нечего им и зря стоять.
Долго волновались, под конец постановили, что на заборах писать запрещается.
— О землице поговорим, — начал один из мужиков.