Мы все об этом слышали, и многие читали,
Но враг обманывает нас, и нет в нас исправленья.
Он суетной материей глаза нам закрывает,
И потому не видим мы конец, что к нам так близок.
К тому же враг покрыл наш ум как бы туманом неким, Чтоб мы не различали страсть, которая нас душит.
Поистине я изумлен, душевный брат, знакомый, Далекий друг иль ближний мой, монах ли, христианин: Я вижу, как с готовностью всемерною всецело Ты утопаешь в веществе с безумством ненасытным.
Страдаешь, проливаешь пот, без сна — всё собираешь Материю, не думая, что под конец случится,
Всё — суета, брат, ржавчина, одна лишь пыль и глина, И обращаются в ничто труды твои, старанья.
Бранишься ты, тебя бранят, ты раздражен и гневен,
И с ближними ругаешься, как будто ты бессмертен. Проснись хоть ненамного, брат, и посмотри на землю, И веруй, что воистину когда-то все ей станут.
Себя ты разрушаешь лишь, калечишь свою душу,
И в час, когда приидет смерть, ты горько восстенаешь, А также страшный дашь ответ пред Господом и Богом, Ведь виноват пред теми ты, с кем поругался прежде.
Виновен — что смущаются и негодуют, ропщут,
И душеньку свою во страсть столь горько погружают.
Какую ж пользу принесут тогда посты, молитвы, Коленопреклонения и всенощные бденья,
И все иные деланья божественные, право,
Коль мать всех добродетелей, любовь, ты прочь отбросил? Ведь ты, как сказано уже, кимвалом стал звучащим, Любви хитона коль лишен, как нас Апостол учит.
Хотя раздали многие на милостыню много,
А кто-то всё своё раздал, взыскуя нестяжанья.
Но коль не позаботились извергнуть свои страсти И не взыскали, как любви достигнуть им Христовой,
ebooksa