Этого теперь довольно.
И вновь я тебе желаю всего доброго.
Письмо 20-е
Дорогому моему дитятке Пантелеимону.
Молимся о твоем здравии, любимое мое чадо.
Получил я твое письмо и очень обрадовался, что ты здоров. Печалюсь, что нет тебя рядом и я не могу рассказывать тебе о молитве, просвещать твой чистый ум, дабы и ты просвещал других и [сим] умножались бы добрые люди.
Все здешние мои отцы тебя помнят и молятся о тебе. Но ты нам не написал, почему остаешься в Афинах. Мы думали, что ты уже рядом со своими родителями и нашим отцом Ефремом. Он нам написал письмо, где пишет, что он сейчас на краю Америки, где на солнце можно испечь хлеб. И я ему ответил, чтобы он приехал к нам и обрел у нас покой.
Если бы ты был с нами, то многому бы научился. А пока ты находишься в миру, по крайней мере, позаботься творить Иисусову молитву, не оставайся без дела. Непрестанно молись с теплотой души, дабы родилась внутри тебя умная молитва и взывало твое сердце «Иисусе сладчайший, спаси мя».
Я обрадовался, что ты познакомился с этой избранной семьей Александра и Марии[340]. Я очень им благодарен за то, что заботятся они о моем болезненном, но дорогом дитятке. Обрадовался также, что вы поедете к святому Иоанну Русскому[341]. Это доставит тебе большую радость, и ты расскажешь об этом у себя, когда вернешься к своим родителям. Позаботься снова приехать к нам, чтобы мы тебя увидели и ты нас увидел, чтобы поговорили мы о дарах нашего благого Бога.
Передай наилучшие пожелания госпоже Марии и ее супругу. О вас молятся все, молюсь о вас и я.
Забыл написать: пришел сейчас к нам один серб, именем Бранко, знает греческий, может быть, ты с ним знаком.
Письмо 21-е
Желаю тебе скорейшего возвращения домой, хотя и желал бы я видеть тебя рядом со мной.
Сегодня, 11-го по старому стилю, получил я твое, дорогое для меня, письмо и очень обрадовался. Однако и огорчился, что ты много потратил, чтобы сделать нам приятное. Хотя это и делается ради любви Христовой и Богородицы, я никого не желаю отягощать. Молюсь, чтобы Пресвятая Богородица помогала тебе во всём.