Слух об этом ночном происшествии скоро разнесся по соседним деревням. Деревенские старухи, как известно, догадливы и сейчас же сообразили, что не филин прилетал и ухал над крышей барского дома, а под видом филина, должно быть, изволил проказничать сам «нечистый»…
Один деревенский колдун даже являлся к старушке с предложением избавить ее на будущее время от неприятных посещений.
— Знаю, матушка, такое слово… Отчитаю единым мигом. Уж будьте спокойны! — говорил колдун.
Но старушка отказалась от его услуг и даже немного рассердилась.
— А ну тебя! — махнув рукой, сказала она колдуну. — Убирайся ты со своим «словом»!.. Ну, скажи ты мне на милость, с чего «нечистому» прилетать ко мне?..
Колдун только плечами пожал. Он, признаться, и сам не знал: для чего было «нечистому» беспокоиться летать ночью над барским домом и вопить диким голосом. Не ответив на предложенный вопрос, колдун с неудовольствием, молча, удалился восвояси.
Вспомнив об этом давнишнем происшествии, я подумал: в самом деле, какое раздолье совам в осеннюю пору, когда ночи так долги и темны, и зато как должны быть недовольны светлыми летними ночами эти хищники, эти птицы мрака.
И под влиянием этих дум и воспоминаний я и сам не знаю, каким образом в голове моей в те мгновенья разом сложилась сказочка из жизни сов, сложилась так ясно, так ярко, так живо и картинно, что я тотчас же взял карандаш, несколько четвертушек бумаги, подсел к подоконнику и при белесоватом, призрачном свете майской ночи крупными буквами написал заглавие: «Заговор сов».
Без отдыха, почти не отрываясь, писал я час и два… Впрочем, за работой я не замечал, как шло время, как «белая» ночь сменилась ярким утром. Солнце уже взошло, золотистые лучи его уже играли в ясном небе и огненными искрами пробегали по железным крышам соседних домов, когда я, доканчивая сказку, писал: «Солнце снова взошло над миром»…
После того, усталый, я прилег на свой диван, но, несмотря на усталость, а может быть, именно вследствие ее, я не мог скоро заснуть и сквозь сон слышал гул пробудившегося города: стук экипажей, голоса на дворе, хлопанье дверями и издали доносившийся звон колоколов…
Днем, прочитав написанную сказочку, я положительно стал в тупик: по моему мнению, она не годилась ни для толстого журнала, ни для газеты, и я не знал, где можно будет напечатать ее.
Так прошли дня два-три, и я по-прежнему с недоумением посматривал на «Заговор сов».
Тут мне как-то припомнилось, что есть в Петербурге журнал для детей и, как я слышал, очень хороший журнал — «Детское чтение». И я подумал, не напечатают ли в этом журнале мою сказочку… На другой день я немного поправил ее, подсократил местами, кое-что изменил в ней и переписал набело. Но тотчас же отнести рукопись в редакцию я не решился, и положил ее на стол под книги. Через неделю я снова перечитал рукопись, еще исправил в ней кое-что и снова переписал.
Наконец в одно ясное июньское утро, засунув рукопись в карман, я отправился на поиски редакции «Детского чтения». В первом же книжном магазине мне указали ее адрес и притом сообщили, что редактором журнала состоит Алексей Николаевич Острогорский.
Случайно я попал в редакцию вовремя, в приемный день.
Там встретил меня какой-то офицер — молодой человек, блондин, среднего роста, худощавый, очень симпатичной наружности.
Это и был редактор «Детского чтения» А. Н. Острогорский.
Этот человек произвел на меня очень приятное впечатление. Он внушал доверие к себе и вызывал на дружескую откровенность.
Острогорский обещал мне ответ по поводу моей сказочки через неделю.
Придя через неделю в редакцию «Детского чтения», я узнал, что «Заговор сов» принят. Вскоре же (в июньской книжке этого журнала) он был и напечатан. Этой первой моей сказке посчастливилось: она была не раз перепечатана в различных сборниках и переведена на иностранные языки.