История 7 Дверей

* * *

Странная процессия покинула домик: впереди шел Соль, несший измазанную вареньем выдру, умудрявшуюся вылизываться на весу, за ним следовала Кира с совой на плече, а замыкал процессию белогрудый уссурийский медведь, все еще несколько задумчиво поглядывавший по сторонам.

– Те двое еще не вернулись, а остальные далеко – это хорошо, – нервно прошептал Соль, кивая на посетителей зоопарка в разноцветных одеждах. – Когда закроем Дверь, все животные в вольерах поменяются местами; все станет, как прежде. Хорошо, что мы пришли сюда, а то выдра, сова и медведь так и остались бы в сарайчике – ведь у вас такого сарайчика нет?

– Не помню, – прошептала Кира, поправляя сову. – Кажется, нет…

– Когда мы войдем в Дверь, – снова зашептал Соль, – нужно будет сосредоточиться и думать о том, как четко устроено все на свете – как каждая вещь находится на своем месте, понимаешь? Это не совсем правда, даже совсем не правда, но думать об этом совершенно необходимо, чтобы Дверь закрылась.

– Эй! Куда это вы собрались?

Кира и Соль похолодели.

Старец в зеленом и толстяк в малиновой чалме стояли у них за спиной, и даже будь их лица менее яркими, было бы предельно ясно: они в ярости.

– Вам сюда нельзя! – взвизгнул старик. – Это опасно!

– Это наши звери, – вторил ему толстяк. – Немедленно вернуть!..

– Бежим! – крикнул Соль Кире и медведю – и они побежали.

Дверь была на месте, так же как и тогда, когда Кира и Соль пришли в этот мир, дрожал и плавился воздух и переливалась нежными радужными цветами тонкая грань между двумя мирами.

– Думай про порядок! – крикнул Соль, влетая в дробящееся свечение.

Следом за ним туда прыгнул медведь, и Кира, набрав в легкие воздуха, как перед прыжком в воду, с разбегу последовала за ними. Крики ученых растаяли где-то вдали. Разноцветные люди и перьевые мостовые как будто остались далеко-далеко. Щекочущее чувство накрыло Киру с головы до пят. Фрагменты мира вокруг мешались один с другим, и Кира стала усиленно думать о том, как верно все устроено на свете, представляя себе всевозможные скучные вещи, например стройные ряды товаров в супермаркете. А потом она вдруг почувствовала необыкновенную полноту всего того, что было вокруг в ее собственном мире, а вслед за тем – щемящую утрату, как будто было и что-то, чего ее мир сейчас лишился. И с этим щемящим чувством утраты она обнаружила, что стоит на самой обыкновенной дорожке, покрытой плиткой, в самом обыкновенном Московском зоопарке. Из ближайшего к ним вольера на нее изумленно таращился тапир, а это значило, что у них все получилось.

Но она не успела поделиться своими мыслями с Солем, потому что медведь угрожающе зарычал.

– Скорее! – закричал Соль, хватая Киру за руку и роняя выдру на землю (она тут же скользнула за ближайший вольер). – Их алхимия здесь больше не работает!

На бегу Кира почувствовала, как сова спорхнула с ее плеча и, ухая, полетела прочь, в ночное московское небо. Пулей они пронеслись мимо изумленного охранника, который некоторое время растерянно изучал несущегося прямо на него белогрудого медведя, а потом, завопив, помчался в сторону ближайшего дерева и с невероятной скоростью и грацией забрался на самую высокую ветку. Устроившись там и с опаской поглядывая на медведя, который расположился под деревом и заинтересованно смотрел наверх, охранник трясущимися руками достал из кармана мобильный телефон и, набрав какой-то номер, закричал:

– Скорее! Медведь вернулся в зоопарк! Присылайте сюда полицию, армию, скорее, а то он меня достанет!

Охранник еще много чего сказал своему невидимому собеседнику, но ребята его не услышали – они были уже на полпути к дому.

Глава четвертая. Под комплексом Москва-Сити

Киру разбудили лучи солнца, щекочущие щеки, – вечером она забыла зашторить занавески. Несколько мгновений девочка безуспешно пыталась согнать лучи с лица, но те были настойчивы – пришлось открывать глаза. Окончательно проснувшись, Кира тут же вспомнила о Соле и ночных приключениях, а сразу же вслед за тем – о том, что впервые в жизни проспала школу.