Шашлык из курочки Рябы

22
18
20
22
24
26
28
30

– А много там сокровищ? Просто интересно знать.

– На многие миллионы… долларов! А может, и десятки миллионов!

Саша с Грибковым помолчали. В головах у обоих крутилась одна и та же мысль. В таких случаях лишних свидетелей, как правило, в живых не оставляют. Надежды на то, что семейка Бойцовых с ними поступит как-то иначе, ни у кого из пленников не возникало. А еще им чисто по-человечески очень хотелось отомстить противным предателям, спутать все их злодейские планы.

– Мы тебе поможем.

А отец Феодор еще и подлил масла в огонь праведного гнева, рассказав правду о том, как очутился за решеткой.

– Меня ведь подставили с этой девчонкой. Я ее и пальцем не тронул. И ни одна из женщин в нашем поселке не могла бы пожаловаться на чинимую над ней обиду и насилие.

– Так уж и ни одна? А говорят, женщин ты к себе в опочивальню для задушевного разговора и исповеди регулярно приглашал.

– Приглашал. Разговаривал. Но больше ни-ни.

– Неужели ни разу?

– Как бы я мог предать своего друга, своего Валерочку? Изменить ему – и с кем, женщиной?! Нет-нет! О таком я и помыслить не мог.

– Так вы с Валерой?..

– Мы с ним любили друг друга. Ни с кем другим мне не было так хорошо. И ему со мной тоже.

О нет! Еще и это!

– Так ты, отец Феодор, из этих?

– Да, я такой. И принимаю себя таким, каков я есть.

– То-то мне в нашей епархии отказались объяснить причину, по какой ты покинул лоно своего бывшего прихода. Вроде бы нареканий по службе у тебя не было, карьера развивалась стабильно и даже не без успеха. И вдруг – раз! И тебя отстранили от служения.

– Много еще в нашей системе косных и недалеких людей, привыкших жить по старинке.

Саше стало смешно.

– По старинке – это согласно заветам Священного Писания?

Но отец Феодор не был настроен сейчас вести теософский диспут. Его куда больше волновали сугубо земные задачи и их решение.