– Я же говорил, дома. Суп с огня снял. Лосятина долго варится, я его с утра на маленький огонь поставил и с вами ушел. Вовремя успел вернуться, он уже наполовину выкипел. Матильде миску налил, сам похлебал, вас тоже могу угостить. Хотите?
– Нет. Не хотим.
– Чего так? – удивился Матвей. – Брезгуете дичину употреблять? Зря! Хороший супец вышел, наваристый и душистый. Лось был совсем молоденький, теленок, мясо нежное. Я с вами за компанию еще тарелочку наверну. Перед дорогой не мешает подкрепиться получше. Да и нашим можно будет собой взять.
– Незачем нам назад возвращаться.
– Вы чего? – еще сильней изумился Матвей. – Нас же там ждут. Ключ-то хоть взяли?
– Нет ключа.
– Как так?
– Мы думали, ты его взял.
– Да я же дома был.
– И в терем не приходил?
– Вы же должны были сюда прийти, – помотал головой Матвей. – Где ключ-то?
– Похоже, пропал.
Матвей всплеснул руками.
– Вот это дела! Кто же его взял? Может, переложили в другое место? Может, если поискать, то еще найдется?
В поисках участвовали все обитатели терема. Появились Анна с Константином, которые тоже принялись рыться в вещах. Потом прошлись по соседским домам, опросили всех жителей Хворостинки, не видел ли кто чего. Но те клялись, что никаких подозрительных чужаков возле терема не видели и бронзовую тарелку отца Феодора не брали. Вся эта суета решительно ни к чему не привела.
– Надо назад возвращаться. Они там небось волнуются. С ума сходят. Был же уговор, что мы туда и обратно. А мы вон как надолго задержались.
Перед возвращением Матвей пригласил к себе хлебнуть супчика, который и впрямь оказался отменным. Насыщенный прозрачный бульон был подернут тонкой пленкой жира. Есть его полагалось с толченым чесноком и крупными кусками свежего белого хлеба, который принесли с собой из Хворостинки.
– Нравится?
– Угу. Мясо и впрямь совсем мягкое. Даже не скажешь, что это дичина.
– Так оно сколько часов варилось, посчитай-ка! Тут и подошва бы мягкой стала.