Злой от голода и моего сопротивления. Я вижу эту злость во взгляде. В расширенных зрачках и сжатых скулах. Это не просто возбуждение. Это полное осознание его абсолютной власти над моим телом и разумом. Нечто особенно возвышенное вместе с самой примитивной, приземленной похотью. Я вижу ее в его взгляде. И я вижу, чего он хочет сегодня…Кожей чувствую. Но кто сказал, что я не хочу того же самого? Только я слишком соскучилась. Я так дико истосковалась, что меня скручивает какое-то странное отчаянное желание касаться его, целовать, ласкать…
Развернулась, рывком обняла за шею, прижимаясь всем телом. И короткими поцелуями по подбородку, шее, по губам, скулам. Нежно и трепетно…с осторожным голодом и изнеможением.
– Я так соскучилась, – потираясь щекой о его колючую щеку, зарываясь пальцами в его волосы, закрывая в изнеможении глаза, – я так дико и невыносимо соскучилась по тебе. Мне больно на тебя смотреть.
И пальцы расстегивают рубашку. Со стоном касаюсь его тела…это какое-то фанатичное рабское поклонение, но я не могу остановиться.
– Хочу касаться тебя, – скользя губами по его шее, вниз к груди, – хочу вдыхать твой запах, твой голос.
Напряжен, клокочет от нетерпения. Он не хочет ни ласки, ни нежности, и я знаю, чего он хочет. Но не могу остановиться. Я соскучилась… я как-то истерически соскучилась по нему. Сама приникаю к его губам:
– Еще секунду дышать тобой… и можешь рвать на части».
– Марианна, вы меня слышите?
Я вдруг поняла, что все это время смотрела на след от наших ладоней. Он едва выступал на покрытом инеем стекле. Проявился от моего воспаленного дыхания. Перед глазами появился едкий туман, и я глубоко вздохнула, стараясь загнать боль в дальний угол. Если я позволю ей терзать меня, то уже не справлюсь.
– Да, я вас слышу. Ужесточите контроль над СМИ и над полицией. Все докладывать мне: о любых изменениях в ходе следствия смертных и нашего департамента.
В этот момент Шейну позвонили, и он ответил на звонок, а я обвела кабинет слегка затуманенным взглядом. Ненавижу себя без него. Ненавижу это ощущение нецелостности, как будто я разодрана напополам и не знаю, где себя искать.
– Мы получили точные координаты того места, откуда поступил звонок на ваш сотовый с номера вашего мужа.
Резко обернулась на Шейна, потом перевела взгляд на Зорича, который все это время сидел за письменным столом и что-то делал в своем ноутбуке.
– Откуда? – тихо спросила я.
– Из старого охотничьего дома в лесопосадке за городом. Здание давно непригодно для жилья, оно было выставлено на продажу, в нем как-то произошел пожар. Имущество не было застраховано, и владелец продал его по дешевке.
– Кому продал? Вы узнали?
– Да. Николасу Мокану. Приблизительно три месяца назад.
Зорич оторвался от ноутбука и тоже посмотрел на Шейна.
– А кто бывший хозяин?
– Некто Вильям Шерман. Обанкротившейся судовладелец. Ищейки уже выехали к нему, чтобы допросить.