Едва сдерживая инстинкт убийства, Таула бросилась на Джессику и подумала, что загнала ее в тупик, где большие прочные камни раздавались в стороны, разделенные кипящей водной поверхностью. Некоторые уже скрылись под водой, но Джессика пока видела их верхушки. Она нашла опору, прыгнула назад, потом в сторону, как скачут, играя в классики.
Таула последовала за ней, размахивая ножом и стараясь поразить противницу до того, как она успеет восстановить равновесие на твердой опоре. Но, прыгнув на следующий, почти скрывшийся под водой камень, Таула промахнулась. Наступив в пустоту, она, поскользнувшись, упала в воду.
Джессика бросилась на нее и занесла нож. Она не ощущала ни сочувствия, ни колебания; только необходимость. Орден сестер вынудил ее пойти на крайность, но Джессика, леди Каладана, пока не достигла пределов своих возможностей.
Когда на море опустилась тьма и прилив поглотил нижнюю линию камней, Джессика вернулась на сузившуюся полоску суши. Рев волн и крики чаек заглушали ее тяжелое дыхание. Теперь большая часть пляжа оказалась под водой, но стоящая на возвышении хижина всегда оставалась сухой и безопасной.
Джессика позволила приливу поглотить двух сестер. Камни раздробят их и разорвут на части, а потом волны выбросят истерзанные тела на берег где-нибудь в другом месте.
Морская вода окрашивалась в красный цвет, облизывая трупы; откатывающиеся волны тащили их все дальше в море. Приливы прибывают и убывают – такова их вечная природа.
Джессика пожалела, что не спросила, зачем Таула и Аислан убили Ксору: наверняка же это сделали они. Но самая важная задача – спасти Пола – была выполнена. Убийцы больше не имеют значения, и Ксора мертва.
Странно, но Джессика не ощутила никакой радости от этой победы.
Доброе деяние – это уже победа.
Лайнеры Гильдии перемещались разными маршрутами, чтобы скрывать такие места назначения, как Иссимо III, поэтому времени оставалось в обрез. Эта планета служила местом очень короткой остановки – только чтобы выгрузить одно-два судна с товарами для графа Грандина или с имперскими инженерами, оказывавшими символическую помощь несчастному народу.
Лето Атрейдеса поразила скорость, с которой лидер мятежников сумел перестроить планы и организовать весьма экстравагантные и неожиданные меры.
Якссон Ару повеселел, когда они пересели в маленькое судно, которому предстояло доставить их на поверхность Иссимо. Лето испытывал внутреннее напряжение от предстоящих посещений лагерей беженцев и наблюдения за работой инженерного корпуса. Он хотел, чтобы Якссон увидел бедствия народа Иссимо III, но не хотел, чтобы его самого узнали и обнаружили.
– Надо соблюдать осторожность и не светиться, – настаивал Лето. Но только качал головой и мрачнел, замечая самодовольную улыбку спутника. – Я не знаю, насколько крупные по объему поставки вы организовали, но люди оценят это выше, чем вы предполагаете. Они не забудут добрые дела Союза Благородных. – Он попытался прочитать по выражению лица Якссона его мысли. – Вот так вас должны воспринимать.
– Да, это запоминается, Лето. На самом деле запоминается.
Якссон усмехнулся.
Лето пригладил китель, на котором красовалась красно-золотая эмблема Дома Коррино. Каким-то образом Якссон сумел раздобыть для них форму со знаками различия имперских инженеров. Они внедрятся в среду и пронаблюдают, как народ примет неожиданную поставку оборудования и продовольствия.
Лайнер открыл люки трюма, и Лето сразу почувствовал, что их судно отделилось от гигантского корабля. Несколько мгновений спустя, глядя сквозь иллюминатор, герцог увидел, как от носителя отошел грузовой контейнер, за которым почти одновременно последовали еще четыре таких же. Лето придвинулся ближе к плазу иллюминатора, не скрывая удивления и облегчения.
– Якссон, это поистине впечатляет.
Лидер мятежников продолжал улыбаться.
– Это только начало, друг мой.