– Я прекрасно вас понимаю, – мягко сказал он. – Я сам три месяца провалялся в госпитале. Да и они, – он кивнул на Завьялова и Волошко, – также там побывали. Так что мы с вами на равных. А дело у нас к вам вот какое… Причем дело секретное. То есть о нем в вашем заведении должны знать только вы и больше никто. Надеюсь, вы понимаете.
– Что такое режим секретности, я знаю прекрасно, – все так же угрюмо произнес майор. – Премного тому обучен!
– Вот и чудесно! – все тем же мягким тоном произнес Ольхин. – Тогда слушайте. Нам нужно просмотреть дела тех людей, которых вы отправили в действующую армию в последнее время. Всех симферопольцев, – уточнил он.
– Прямо-таки всех? – хмыкнул майор. – Народу-то хватает.
– Что ж поделать? – развел руками Ольхин. – Будем рыться в ваших бумагах, пока не найдем того, кто нам нужен.
– А кто вам нужен? – спросил майор. – Я это к тому, что, может, вам и рыться не придется. У нас – порядок. То есть все строго по алфавиту. Так что вы называете мне фамилию, а я вам предоставляю нужное дело. Только и того!
– Черт! – восхищенно произнес Волошко. – А ведь и в самом деле! Ведь это сколько времени мы сэкономим!
– Отлично! – обрадовался и Ольхин. – А тогда, прежде чем мы назовем вам фамилию, ответьте нам на парочку вопросов.
– Я вас слушаю, – сказал майор.
– Вы как-то проверяете тех, кто приходит к вам и заявляет, что хочет записаться в армию? – спросил Ольхин.
– Разумеется, – ответил майор. – Обязаны проверять. Таков приказ. А то ведь всякие могут прийти…
– Вот именно, – сказал Ольхин. – Ну, а как обстоит дело на практике? Да вы говорите как есть. Дело-то у нас общее.
– А вот практика – хромает, – вздохнул майор. – Да и как иначе? Нас-то всего четверо. Я да трое подчиненных. Все с ранами. А народу приходит много. И поди всех проверь. Ведь иного человечка нужно проверять да проверять. Кто он, что он… Недели, а то и месяцы потратить. Нет, конечно: того, кто вызывает у нас подозрения, мы отстраняем и сообщаем о нем либо в разведку, либо в вашу организацию. Таков приказ. А тех, кто не вызывает у нас подозрений – тех, конечно, оформляем. Да и как не оформить! Дело-то, помимо всего прочего, политическое!
– Этот, значит, подозрительный, а вот этот – благонадежный, – покрутил головой Волошко. – Ну, и как вы это определяете? По каким таким приметам?
– Индивидуально, – недовольно пояснил майор. – Беседуем. Проверяем документы…
– Понятно, – сказал Ольхин. – Ну что ж, тогда поищите в ваших закромах дело красноармейца Афанасия Рыбакова.
– Подождите здесь, – сказал майор и вышел.
– Если он принесет нам нужные бумаги, – сказал Волошко, – то ведь это… Ведь это же – верный след!
– Погоди радоваться, – сказал Завьялов. – А то как бы не пришлось разочаровываться.
– Оно, конечно, так, – согласился Волошко. – Но ведь очень хочется…