– Понятно.
– А коль понятно, то зачем спрашиваешь? – недовольным голосом спросил Белый и потянулся. – Теперь вот еще что. Станешь врать – кокнем. Попытаешься играть в игру «и вашим, и нашим» – тоже схлопочешь пулю. Без всяких промедлений. Как говорили советы – без суда и следствия. Бывали такие хитрецы, да где они сейчас? Так что ты учти.
– Учту, – хриплым голосом пообещал Никита.
– Тогда – садись за стол, бери бумагу и ручку и пиши, – лениво произнес Белый и еще раз потянулся.
– Что писать? – не понял Никита.
– Подписку о сотрудничестве, что же еще? – глянул на него Белый. – Письмо своей любимой ты напишешь и без меня. Значит, я диктую, а ты пиши. Давай…
И Белый стал диктовать текст подписки. Когда дошло до прозвища, которое отныне должен был носить Никита, диктант застопорился.
– Телегу придумай себе сам, – сказал Белый.
– Какую телегу? – не понял Никита.
– Ну, прозвище…
– Улыбка, – после некоторых раздумий сказал Никита.
– Почему Улыбка? – глянул на Филиппова Белый.
– Говорят, улыбаюсь я красиво, – пояснил Никита.
– Ну, пускай будет Улыбка, – хмыкнул Белый. – Улыбайся и дальше.
Подписка была написана, Белый взял бумагу и внимательно ее прочитал.
– Теперь ты у товарищей немцев на надежном кукане, – сказал он. – Если эта бумажка когда-нибудь попадет к большевикам…
– Где они, те большевики! – махнул рукой Никита. – Были да кончились!
– В городе они, – сказал Белый. – Называются партизанами и подпольщиками. А теперь слушай и вникай. Для начала тебе надо себя зарекомендовать. Показать немцам, а заодно и мне, какой ты есть ценный кадр. Предоставь им ценные сведения. Например, о подпольной организации. Раздобудь и преподнеси. Вот это будет дело! Немцы это любят.
– Да, вы мне это уже говорили…
– Ну, так говорю еще раз, чтобы ты получше запомнил. А теперь запомни вот еще что. Сюда не приходи. Через неделю я найду тебя сам. Явлюсь ночью к тебе домой. Один живешь или с кем-то?