Кровавая плата

Я должен бродить по улицам, думал он, направляясь к кухне-бару и ловя по пути разговоры о недавних убийствах и существах, которых в них обвиняли. Здесь я ребенка не найду… Но ребенок не кормился со вторника и, вероятно, прошел стадию остервенения и теперь вступил в стадию метаморфозы. Но родитель… Руки сжались в кулаки, бинты на правой натянулись, волдыри под ними стрельнули болью. Родителя во что бы то ни стало надо найти. Вот с этим Генри мог разобраться здесь. Уже дважды в лофте Алекса он чуял запах другого хищника. Но тогда он отпустил ситуацию. При таком скоплении людей аромат крови значительно затруднял поиск соперника – не стоило тратить время. Но если сегодня это повторится, даром время он терять не станет.

Внезапно Генри обнаружил, что толпа перед ним расступилась, и тут же взял под контроль выражение лица. Собравшиеся здесь мужчины и женщины с ярким макияжем, обвешанные драгоценными металлами, все еще недалеко ушли от примитивных существ и могли распознать хищника в толпе.

Уже трижды: охранник, солнце, теперь клуб. Если не будешь более осторожным, глупец, тебя ждут колья. Да что с ним такое происходит в последнее время?

– Эй, Генри, давно тя не видел.

Длинная обнаженная рука легла Генри на плечо. Алекс, владелец лофта, вложил ему в руку открытую бутылку воды и проворно повел его прочь от бара.

– Кое-кто хочет тебя увидеть, чувак.

– Кто-то хочет меня увидеть? – Генри не сопротивлялся. Чтобы противостоять Алексу, требовалось слишком много энергии. – Кто?

Алекс улыбнулся с высоты своих метра девяноста трех и подмигнул.

– Ну неа, тады это не будет сюрпризом. Чего ты с рукой сделал?

Генри посмотрел на свою забинтованную руку. Даже в приглушенном свете студии бандаж сиял на фоне черных кожаных манжет.

– Обжегся.

– Ожог – это паршиво, чувак. Ты что, готовил?

– Можно и так сказать.

Губы его подернулись в улыбке, хотя он строго сказал себе, что ничего забавного в этом не было.

– В чем юмор?

– Слишком долго объяснять. Давай-ка лучше ты мне кое-что скажешь.

– Спрашивай, чувак, я отвечу.

– С чего вдруг фальшивый ямайский акцент?

– Фальшивый? – Голос Алекса заглушил музыку, и полудюжине человек пришлось уворачиваться, когда он взмахнул свободной рукой. – Фальшивый? И никакой он не фальшивый, чувак. Я возвращаюсь к своим корням.

– Алекс, ты из Галифакса.