Пятая колонна. Рассказы

Когда мы выходили, шестеро сидели на полу, а Эл Вагнер подходил к столу, чтобы отрезать себе ветчины.

Я успел услышать, как один из летчиков спросил:

– Вы в каких войсках служите, товарищ?

– В танковых.

– Говорят, от них теперь никакого толку, – сказал летчик.

– Мало ли что болтают, – ответил Эл. – Что это у вас там? Кости?

– Хотите взглянуть?

– Нет, – сказал Эл. – Я хочу сыграть.

Мы спустились в холл – я, Манолита и высокий англичанин – и обнаружили, что все остальные уже ушли в ресторан «Гран-Виа». Венгр остался в очередной раз слушать новые пластинки. Те двое, с которыми я снимал кино, уже поели и, вернувшись домой, продолжали чинить камеру. Я хотел есть, а еда в «Гран-Виа» была паршивая.

Ресторан находился в цокольном этаже, чтобы попасть в него, нужно было пройти мимо часового, потом через кухню и вниз по лестнице. Заведение было мутным.

В меню значились пшенный суп, желтый рис с кониной и на десерт – апельсины. Еще там значился турецкий горох с колбасой, который, по общему мнению, был отвратительным, но он закончился. Все журналисты собрались за одним столом, за другими сидели офицеры и девушки – завсегдатаи бара Чикоте, служащие цензорского ведомства, которое располагалось тогда в здании телефонной станции напротив, и разные неизвестные мне граждане.

Владел рестораном какой-то анархистский синдикат, и на всех винных бутылках там были этикетки королевских винных погребов с датой закладки. По большей части вино было таким просроченным, что либо отдавало пробкой, либо просто выдохлось или прокисло. Этикетку не выпьешь, и я забраковал три бутылки, прежде чем нам наконец принесли более-менее годную для употребления. Пришлось поскандалить.

Официанты ничего не смыслили в вине, они просто брали первую попавшуюся бутылку, а там уж – как вам повезет. Они отличались от официантов бара Чикоте, как черное от белого. Здешние были наглыми, избалованными чаевыми и всегда имели в запасе особые, не входящие в меню блюда вроде омара или цыпленка, за которые драли втридорога. Но все эти деликатесы тоже закончились к моменту нашего появления, так что пришлось довольствоваться супом, рисом и апельсинами. Это место всегда злило меня, потому что официанты являли собой банду бесчестных спекулянтов, и поесть здесь – особенно если заказывал особое блюдо – обходилось так же дорого, как в Нью-Йорке в «21»[96] или в «Колони».

Мы сидели за бутылкой вина, которое было разве что не настолько плохим, чтобы его невозможно было пить и чтобы стоило устраивать из-за него скандал, когда появился Эл Вагнер. Оглядев зал, он увидел нас и подошел.

– Что случилось? – спросил я.

– Они меня ободрали, – сказал он.

– Не много же им для этого понадобилось времени.

– Этим много времени не нужно, – сказал он. – Они играют по-крупному. Чем тут кормят?

Я подозвал официанта.

– Слишком поздно, – сказал он. – Мы уже не обслуживаем.