– Ох, Маша, Маша, сказала бы я тебе…
И ничего больше не сказала.
Она молча постояла.
– Не пускай ты её к этому знахарю – сказала она матери Маруси. – Нечего ей там делать.
– Её не пустишь, – сказала та в ответ. – Теперь девки не очень слушаются матерей.
– Ну, извиняйте, – сказала тогда Анна Леонтьевна и ушла, и мать Маруси так и не поняла, зачем, собственно, приходила к ним Савельева.
А на утро произошло событие, спутавшее все карты Матвеева.
Вдова тракториста Савельева явилась в прокуратуру и заявила, что она отравила своего мужа.
Она вошла в прокуратуру, спросила секретаршу, где сидит прокурор, та велела ей подождать, она терпеливо сидела, ждала, наконец, секретарша сказала Матвееву, что его дожидается какая-то женщина, он распорядился впустить её, она вошла, села, взглянула исподлобья на Матвеева и ничего не сказала.
– Вы ко мне? – спросил её Матвеев, чтобы ободрить, – многие, придя к прокурору, не сразу решались заговорить о своём деле.
Посетительница кивнула и опять ничего не сказала.
Матвеев хотел было спросить – как её зовут, но лицо показалось ему знакомым, он вспомнил, что видел её уже в прокуратуре.
– Вы не Савельева? – спросил он.
После смерти мужа с неё тоже ведь снимали допрос, и не один, Матвеев видел её в кабинете у следователя Опочко.
Посетительница опять кивнула.
– Ну, что там у вас? – вежливо спросил, – её посещение не заинтересовало Матвеева, он подумал, что она пришла к нему посоветоваться в связи с какими-нибудь хлопотами после смерти мужа.
Анна Леонтьевна насупилась и вдруг сказала:
– Петю-то, может, я и отравила, товарищ прокурор. Вот, пришла. Я и виновата во всём.
– То есть это как? – удивленно спросил Матвеев.
Её признание было столь неожиданно и невероятно для Матвеева, что он даже не поверил ей.
ebooksa