Убойное лето

– Поздно его воспитывать, его даже колония не исправит, только могила. – Ярыгин также уверенно смотрел Сарычеву в глаза, но чувствовал он себя не в своей тарелке, Прокофьев видел это.

Да и Сарычеву было немного не по себе.

– Я не шучу, хрен с бугра был, – сказал он, стараясь четко произносить слова. – Крыльцо – бугор, а он в маске был. Маска зеленая, значит хрен. С бугра!

– В маске был?

– И Аэлиту за руку держал. Ворота открыты были, я видел. Ветряков стрелять стал, один там за руку схватился, а этот, который хрен с бугра, тоже выстрелил. Наверное.



– Почему наверное?

– Так ствол с глушителем был, не слышал я выстрела. А как стрелял, не видел, мимо уже проехал.

– А Ветрякова убили? – спросил Прокофьев.

– Не знал я, что Ветряков это, ты сказал.

– Значит, что кого-то убили, ты знаешь, а что Ветрякова – нет?

– Кого-то убили, – кивнул Сарычев.

– Может, Ветряков это кто-то другой, может, там два трупа было, даже три?

– Один труп был, я видел.

– Ты же мимо проехал.

– Ты меня на словах не лови! – ухмыльнулся Сарычев. – Я назад повернул. Смотрю, минивэн выезжает, заглянул во двор, мужик лежит – мертвый, не мертвый, не знаю.

– И ты за этим минивэном поехал?

– Да, интересно стало.

– И что ж ты выследил?

– Да ничего. Смотрю, минивэн стоит, я и остановился. Машина поехала, а я остался. На хрена мне это все, думаю!.. А на хрена? Своих проблем, что ли, не хватает?