– Не выследил ничего?
– Нет!
– А если хорошо подумать?
– Ну, хочешь совру, что под маской Карамболь был, вдруг поверишь?
– Ты ведь свидетелем преступления был. А в полицию не сообщил. До одного года лишения свободы. С твоим условно-досрочным освобождением – это верный этап.
– Откуда я знаю, что это преступление было? Может, мужик отдохнуть прилег?.. Да и не видел я ничего. А если вы меня на диктофон взяли, так вы мне расправой угрожали! – глянув на Ярыгина, ухмыльнулся Сарычев.
– А на Садовой что ты делал?
– Мимо проезжал.
– И я должен тебе поверить?
– Я никого не убивал, начальник. И не надо вешать на меня чужие грехи!
– Я тебе не верю.
– Да? Ну тогда я ничего не видел. И на Садовой меня не было. Если можешь доказать, что я вру, давай задерживай. А если нет… – Сарычев замолчал, давая понять, что не хочет накалять и без того жаркую атмосферу.
– Откуда ты знаешь Аэлиту? – спросил Прокофьев.
– Я знаю Аэлиту?
– Ты сказал, что на крыльцо вывели Аэлиту?
– Да вот интересно стало, что это за красотка, из-за которой я чуть под раздачу не попал. Это ведь из-за нее Карамболь Герасимова по Уручью гонял, да? Ты ведь на меня тогда бочку катил, что это я Василькова убил, да? А не убивал я! И Вельяминову не я убил! И сейчас не убивал!
– Но как Аэлиту из дома выводили, видел!
– Видел.
– Почему ее за руку держали? Может, она вырывалась?
– Да нет, не вырывалась, но напряженная была. Да и сзади за ней шел один тип, пистолет у него был, она его спиной чувствовала, не брыкалась.