— Тогда возвращаемся, — решил Тони. — Покажешь, чему ты научился, — добавил он с ухмылкой.
— Ты справишься дальше сама? — уточнил я у рыжей в последний раз.
— Да-да, идите, — она махнула рукой.
— Хорошо, что не перекрестила, — негромко фыркнул Тони.
— Я все слышала!
Мы вернулись к дверям клуба. Злость меня до сих пор не отпустила, и я не закипал — я уже бурлил. Но не настолько, чтобы ворваться внутрь и устроить геноцид всего клубного населения.
Наверняка были те, кто не собирался стрелять. Кто просто пришел выпить в память о Карпова. И, чтобы дать им шанс уйти, я решил сменить тактику.
Мы отправились к черному ходу, где нас встретила закрытая наглухо стальная дверь. Убрали разломанный мусорный бак и даже частично оттерли кровь со стен. С Тони за спиной я чувствовал, что в этот раз здесь все можно будет разнести в щепки.
Прикрыл глаза, выдохнул и, чтобы не бороться с ригелями, которые удерживают полотно двери в косяке, выдернул все целиком. Бетонная крошка и пыль стояли столбом, а дверь, потерявшая опору, тут же грохнулась плашмя.
Мы вошли внутрь под прикрытием этой пыли, как дымовой гранаты. Многие из гостей буквально ползали по полу, закрывая головы руками. Оружие побросали, но далеко не все.
А некоторых не остановило и отсутствие оружия.
— Где они?
— Вон там!
— Ебжтвою, да как!
— Вали их, вали.
— Самим валить надо!
— Валера, бежи-и-им, — завыл под конец кто-то.
Под дикую какофонию звуков, в которую слились громкие крики, местами пронзительные, местами рев и плач — а до чего еще могут дойти пьяные мужики, я и сам прекрасно помнил по прошлой жизни. Добавился треск ткани, шум мебели, которую ворочали, двигали, опрокидывали, придавливая ей друг друга.
Весь этот шум навел меня на мысль настолько простую, что я удивился, как сам об этом не догадался сразу. И почти моментально сгреб все столики в одну кучу.
Но если в действительности все произошло очень быстро, перед моими глазами, точно в замедленной съемке, столы и стулья начали двигаться. Вращаться и крутиться, разгоняться, сталкиваться друг с другом. Некоторые зажимали между собой людей, другие просто сбивали их с ног — и все они устремились в одну единственную точку.