– Ничего себе!
– Коллекционеры – народ странный. Они могут носить одни штаны десять лет, но купят значок или пуговицу, что стоит как новый айфон.
– Да, знавала я одного, – проговорила Матвей. – Жил в комнатушке три на три. Ел исключительно крупы с овощами. Свет включал на два часа. А когда умер, оказалось, что у него под раскладушкой сундучок с редкими дореволюционными монетами. В нем и завещание. Коллекцию он передавал городскому музею.
– И что, попала она туда?
– Частично.
– Пара-тройка монет? – хмыкнул Ваня. – А остальное кому досталось?
– Наследникам, – как всегда ловко, соврала Рената. Она жила в той же общаге, и это было давно. Помогала деду по мелочи, в магазин бегала, мусор выносила. Когда она пришла в очередной раз и обнаружила его мертвым, обшарила квартиру. Покойникам деньги не нужны, а ей очень. Их не нашла, зато обнаружила сундучок. Весь забирать не стала. Но большую часть присвоила. Потом, правда, жалела об этом. Нужно было оставить весь сундучок себе.
Зазвонил телефон Ренаты. Вынув его, она удалилась в коридор.
– Твоя подружка – соска, – сказал Ваня.
– Да. Секси-леди.
– Но ты мне все равно нравишься больше, вредина.
– Ценю. Но жить с тобой все равно не собираюсь. Так что ищи другую жертву.
– Так и придется к своей дуре возвращаться, – вздохнул Иван.
– Ты серьезно?
– Нет, конечно. Я даже за вещами не пойду. Написал эсэмэс, попросил собрать и отдать соседу. Мы с ним иногда наливочки попиваем, он классно их готовит. – Ваня подпрыгнул на стуле, вспомнив о важном: – Но виски я люблю. Это напоминание, поняла, вредина?
– Какой предпочитаете?
– Не дешевле двух рублей. Что-нибудь хотя бы с семилетней выдержкой.
В дверь заглянула Рената:
– Мара, идешь?
– Да. Надо домой ехать. К Нео.