– Желудок ушила, что ли? Не могла она сама перестать жрать…
– За них двоих теперь это делает Масик. А Дашка ест его глазами. Есть не только пассивное курение, но и обжорство. Не зря же в интернете размещают ролики с поглощающими пищу тазами азиатками! – Это сказала Ленка, а Мара сменила тему:
– Меня больше волнует, почему она не признает собственного племянника! Или Нео на самом деле никакого отношения к Дашке не имеет?
– Имеет, – уверенно проговорила Рената. – Дашка испугалась, когда его увидела. Чуть в штаны не наложила.
– Как зовут твою маму? – спросила Мара у мальчика. Она опустилась на корточки и заглянула ему в глаза.
Он молчал некоторое время, а потом сказал:
– У меня нет мамы.
– Ты жил в детском доме? С другими детишками?
Он покачал головой.
– В семье? – Это подтвердил. – А Ларису ты знаешь?
– У нее я жил потом. Она хорошая. А Даша плохая. Я ее боюсь. Не оставляй меня с ней, пожалуйста! – Это была самая длинная фраза, которую мальчик произнес. А в его глазах стояли горькие слезы. Не печали или страха, как до этого, а боли.
– Я никому тебя не отдам, Нео, – выпалила Мара и прижала ребенка к себе. Его сердце билось часто-часто. А ее – медленно. А через несколько секунд ритм стал одинаковым. Их сердца бились в унисон! – Ты мой человек, мой!
– Твой, – эхом повторил Нео.
– Ничего себе картина! – Этот возглас нарушил их гармонию. – Первый раз вижу, как этот мальчишка обнимается!
Нео вжался в Мару. Она взяла его на руки, и теперь он этому не сопротивлялся.
– Я принесла пышки, – сказала Дашка. – Нео, держи, – и протянула ему одну.
Отвернулся, не взял. Хоть его живот заурчал.
– Где тут ближайший магазин? – спросила Мара у Дарьи.
– За углом.
– Мы сходим, купим что-нибудь. Оставь пышки Масику.