Поэтому он не сказал больше ни слова, сдержался, а Сергей уже останавливал машину.
Вблизи автостопщица оказалась не такой уж жуткой. Длинное белое платье было вполне современным, с собой она носила небольшой рюкзак и этим действительно напоминала путешественницу. Настораживала она разве что неестественной бледностью и светлым оттенком волос, который в темноте казался седым. Но ведь это мелочи! Девушка была привлекательной и застенчивой, она никому не решалась смотреть в глаза, зато все время улыбалась.
– Куда тебе, красавица? – подмигнул ей Сергей.
– До города, если можно, – еле слышно произнесла она.
На нее хотелось смотреть. Это было странное желание, вспыхнувшее внезапно – и сильно. Оно затмило даже размышления о судьбе Дианы. Никита не понимал, что происходит, он просто не мог отвести глаз от незнакомки, хотя она устроилась сзади, а он сидел на переднем пассажирском сидении, рядом с водителем.
Она так влияла не только на него. Павел, сидевший рядом, смотрел на нее, не моргая, и даже Сергей постоянно оборачивался, хотя должен был следить за дорогой. Девушка обладала непонятным, необъяснимым притяжением. Сначала хотелось смотреть на нее, быть поближе, коснуться, прижаться к ней…
И снова в памяти вспыхнул образ девушки-птицы – почему-то такой, который он видел в ночном лесу. Призрачный, почти ведьминский. Он разгонял оцепенение, помогая Никите снова мыслить здраво.
Но девушка-птица была только у него. Сергея и Павла ничто не сдерживало – и ничто не разбудило. Спустя минуту они уже тянулись к незнакомке, хотя раньше никогда так себя не вели. А Никита даже не мог помешать им из-за ремня безопасности, сковывавшего его движения.
Девушке полагалось испугаться: она была заперта в чужой машине с тремя молодыми парнями. Но испуганной она не выглядела. Она наконец подняла голову, и Никита сумел разглядеть, что глаза у нее мутные, словно пленкой затянутые… мертвые глаза, не живые.
– Мне очень жаль, – прошептала она.
Он знал, что это ее последние слова – даже если у него не было причин так думать. В реальном мире подобное не происходит. Но Никита давно уже не верил в реальный мир.
Салон машины наполнился тьмой, тем самым черным дымом, который мелькнул на видеозаписи. Но если там этот дым был призрачным и неуловимым, то здесь – настоящим. Он заполнял собой все вокруг, он распространялся по машине. Он обвивал их веревками и душил, забивая горло и легкие. Его прикосновение было реальным – однако сам он не был осязаемым. От него нельзя было защититься, даже видя и чувствуя его.
Совсем как тогда, в клубе, когда он впервые встретил девушку-птицу! Никита почему-то решил, что преследование началось с вечеринки в лесу и случая с Ульяной. Нет! Все это было раньше. Оно прицепилось к нему – а страдали остальные. Его сестра, Диана, теперь – его друзья…
И он сам. Нечто, чем бы оно ни было, одновременно убивало его, Пашку и Серегу. Оно не собиралось останавливаться, как остановилось в случае с Кириллом и Дианой. Похоже, оно вошло в полную силу и не хотело никого щадить.
Никита не знал, как потом объяснят их смерть. Это было и не важно. Машина продолжала нестись по пустой дороге, а они задыхались внутри. Никиту прижало к сидению, он даже обернуться не мог, ему только и оставалось, что беспомощно смотреть вперед.
Пока на пути у них не появился человек. Там, где только что была пустота, лента асфальта, уходящая вперед, вдруг оказалась девушка в черном. Прекрасно знакомая ему!
Ее не могло здесь быть. Никита решил, что это работа его угасающего сознания, последняя галлюцинация, призванная сделать смерть не такой страшной. Увидеть того, кого любишь, в последний раз – это же не плохо!
Но девушку-птицу видел не только он. Существо, сотканное из черного дыма, взвыло, как обожженный зверь. Машина, до этого двигавшаяся только прямо, резко вильнула, сворачивая с дороги. Машина боялась столкновения с девушкой-птицей, не наоборот!
Только вот поворота здесь не было. Были только величественные старые деревья, окаймлявшие дорогу. Они стали последним, что увидел Никита.
Вот теперь она вышла из дома. После того случая в лесу Ульяна даже комнату боялась покидать! Ей требовалась вся сила воли, чтобы просто пройтись на кухню, а потом она бежала обратно и еще долго дрожала от страха. Ей казалось, что если она не будет достаточно осторожной, то существо придет за ней. Комната была ее зоной комфорта, ее защищенной территорией. А дальше… Дальше начинался опасный и злой мир, на который она не могла повлиять.