– Да? А куда вы летите, если не секрет?
– В Мюнхен. К мужу.
– Даже так?
– А что вас удивляет?
– Да ничего, в общем-то… А надолго?
– Если без протокола, – улыбнулась Валентина Олеговна, – то, так и быть, скажу: возможно, насовсем.
– Ну во-от… – протянул расстроенно Петр. – Как красивая женщина, так сразу… И ведь у них там и так все есть: и климат, и изобилие, и душевное благополучие. А у нас? Водка, кураж да женщины красоты чудесной. Что ж они у нас последнее-то забирают?
– Так уж и последнее… На ваш век хватит. И того, и другого, и третьего.
– Нет! – Волков мотнул головой. – Ваше отсутствие будет невосполнимо.
– В плане генофонда нации? – улыбаясь, хитро прищурилась Валентина.
– Именно! – кивнул Петр. – И вообще… Как это никто вас не провожает? А я? Родина вас провожает – в моем лице!
Он поднялся, подошел к стойке и вернулся к столу, поставив на него два бокала с коньяком и тарелочку с бутербродами.
– Нет-нет, что вы, я… – покраснела вдруг Валентина.
– И никаких «нет». Я настаиваю. Родина мне не простит.
Валентина подняла на него пронзительно-зеленые глаза:
– Где ж она раньше-то была…
– Так ведь… всего же не объять. Столько дел. За удачу! – Он поднял бокал.
– Спасибо вам, – она отпила глоток и поставила бокал на стол.
– Ну вот, а то как-то не по-людски.
– Позволите? – она показала глазами на пачку сигарет. Волков привстал и щелкнул зажигалкой.