– Волчара и есть.
– Ну и все. А в пятницу уже ты приехал.
– М-мда… – Александр вернулся к столу. – И нисколько ты меня не успокоил.
– Да ладно тебе.
– Погоди. Видишь ли… Ты все строишь на злодее Шамиле. Ну не любишь ты его, ну что делать, бывает. Я тоже кое-кого недолюбливаю. Но ведь он же у тебя, ну вот ты посмотри, и аферу с кредитом провернул, и убийцу страшного к вам с Ириной подослал, и Виктора положил, и бойца за трубкой послал, и еще умудрился в Хабаровске, когда тот след потерял, на Камчатку его скорректировать, потому что твой телефон прослушал. Ну? Ты сам-то прикинь… одно к одному. Не многовато ли будет на одного абрека?
– Что ты хочешь сказать?
– А только то, что смешиваешь ты, на мой взгляд, кислое с пресным.
– То есть?
– Ну… мясное с молочным.
– Умный, да?
– Ну вот смотри – если он, по-твоему, слушал твой телефон и направил парня из Хабаровска на Камчатку, то, по логике вещей, он должен был слышать и твой разговор с этим, с Никитиным. Так?
– Ну?
– А если так, то, следуя все той же логике вещей, получается, что это он сам, заметая свои же собственные следы, мочканул банкира, а потом сам же и застрелился. В затылок.
– В затылок неудобно очень.
– А ты пробовал? Теперь… Если твой телефон слушал не он, а его старшие товарищи – с его ли подачи, с подачи ли Зубова, это для нас сейчас не важно,– то на фига им, спрашивается, какая-то запутка с трубкой, о которой они ни сном, ни духом? Им оно надо?
– Говори-говори…
– Так что говорить-то?.. Ну, могли, разумеется, слушать тебя старшие отдельно, Шамиль отдельно. Но тогда почему, услышав, что он у «конторы» в разработке, и зная, что старшие, скорее всего, тоже слышат, он, прекрасно понимая, что все это для него значит, спокойно впускает в дом киллера и позволяет себя грохнуть? Он что – идиот, по-твоему? Ты в это веришь?
– Ну…
– Так вот, сдается мне, Петр Сергеич, что слушали тебя исключительно старшие. И только после твоего визита в банк, когда ты уж совсем внаглую попер. Прослушали, прикинули и приняли меры. И все. А Шамиль тебя и вовсе не слушал. Нужен ты ему… На тот момент вся ответственность за кредит на Гольдберге была. Да и сейчас осталась. Ты же сам говорил, что Кадырова ни в каких документах нет. Чего ему дергаться? И даже после убийства Виктора он мог совершенно спокойно глядеть в глаза прокуратуре, во всем ее составе, качать головой, цокать языком и сокрушаться по поводу бандитского беспредела. Если бы еще.ему этого захотелось, конечно. Ну нету у прокуратуры методов против Кости Сапрыкина, ну что тут делать?
– У меня-то есть.