Тейн вклинил что-то под дверь, чтобы не дать ей закрыться, так что в здание поступало немного света с улицы. Я была рада свежему воздуху, заряженному бурей ветру, от которого волосы вставали дыбом и раздувалась паутина.
— Что думаешь? — спросил он. — Всё ещё хочешь её увидеть?
— Да, только...
У него заблестели глаза.
— Боишься?
— Тётушку Эмелин — нет. Но я не в особом восторге от змей и пауков.
— Какой же ты тогда реставратор?
— Осторожный. Ты же не потерял фонарик?
Он потряс брелок.
— Но насколько я помню, там раньше были свечи и, надеюсь, спички. Мне спуститься одному?
— Всё нормально. Я научилась бороться со своими фобиями. Но ты можешь пойти первым.
— Спасибо. — Он спустился в сумрак. — Держись рядом и смотри под ноги. Здесь крутые лестницы.
Ангус, как я заметила, за нами не последовал. Он не хотел спускаться в гробницу.
Я шла прямо за Тейном. Когда он остановился на полпути вниз, я чуть в него не врезалась.
— Что случилось? — спросила я, затаив дыхание.
— Просто пытаюсь вспомнить, где подсвечники. — Он спустился ещё на несколько ступеней и провёл фонариком по каменным стенам. — Ах. Здесь.
Чиркнула спичка, и вспыхнул свет, оживляя гигантские тени на стенах. Ограждая пламя ладонью, Тейн зажёг свечи в подсвечнике и взял нам по одной, убирая фонарик в карман.
Мы прошли оставшиеся ступеньки, и он зажёг побольше свечей внизу. Гробница оказалась больше, чем я ожидала, стены склепов и подземелий исчезали в темноте. Заблестело ещё больше паутины, отсвет отражённого света от серебряных знаков и табличек. Запах гнили становился всё сильнее, и я представила ползучую чёрную плесень в каждом углу и щели.
— Невероятно, — сказала я, и мой восхищённый голос эхом отскочил от каменных стен.
— Жаль, у нас нет правильного освещения, — сказал Тейн. — В следующий раз нужно подготовиться. Резьба и орнаменты на сводах необыкновенно красивы.