Наступило молчание, прерываемое лишь мелодиями Глюка, переносившимися с одной террасы на другую и терявшимися в шуме болтовни и движений да еще в шепоте морского ветерка.
Погода была очаровательная, и у юношей явилось желание прокатиться на лодке.
— Послушайте, Кеннер, — воскликнул Кепль, — можно нам взять вашу лодку?
— Конечно, — отвечал американец, — мы с Принцем вовсе не хотим никуда ехать!
— Да, — вставил англичанин, — мне надо написать кое-какие письма.
— В таком случае я вам нужен? — с грустью спросил Фишер.
— Нисколько! Идите себе спокойно!
Юноши весело встали из-за стола и отправились под руку по направлению к гавани, где стояла паровая яхта американца «Семирамида». Дорогою Фишер воспользовался случаем, чтобы сделать несколько замечаний об образовании своего друга-патрона.
— Бедняга Мессенджер! — проговорил он. — Воображаю, как он путается в словаре без меня. За всю свою жизнь я не знаю никого, кто бы мог писать так безграмотно! А впрочем, все-таки он славный малый. Для меня он был больше брата на свете, а грамотность еще не самое важное!
Он всегда утешал себя этим размышлением, что и было основанием их дружбы, но сегодня Принц действительно мало нуждался в нем. Он не нуждался в секретаре, так как ему вовсе и не нужно было писать писем. Как только юноши удалились, он отложил газету в сторону и обратился к товарищу.
— Мне хочется выкурить сигару и пройтись по нижней части города. Вам это по дороге?
— Я хотел вам предложить то же самое, — отвечал американец с самым откровенным видом. — Поедемте!
Они сошли с террасы и, обогнув гавань по дороге в Ментону, направились по чудной проезжей дороге, составляющей одну из прелестей Ривьеры. Там, кроме нескольких праздношатаев, возвращавшихся с мыса Мартин, никто не встретился им. Некоторое время царило молчание.
Мессенджер снова заговорил первый.
— Кеннер, — сказал он, вдруг остановись и начав ударять палкою по твердой дороге, — Кеннер, эти деньги ведь можно бы приобрести!
Американец пустил клуб дыма и прямо взглянул своему достойному другу в лицо.
— Вы высказали соображение, которое я уже обдумывал последние десять минут!
Поблизости была скамейка. Друзья сели на нее и продолжали уже свободнее.
— Скажите, — продолжал англичанин, — чем объяснить, что этих двух клерков — иначе их назвать нельзя — посылают дважды или трижды в год в Петербург с несколькими тоннами золота, и никто из наших друзей не попробовал счастья с ними?
— Да очень просто! — усмехнулся Кеннер. — Не предполагаете же вы, что они ходят по всем издателям газет, объявляя: «Вот снова отправляют пятьсот тысяч в Петербург, выслушайте и оповестите об этом». Они это держат в секрете — в этом их спасение!