Сочинения в двух томах. Том 2

— Понятно! — воскликнул Берк, щелкая пальцами. — Теперь нам остается узнать наши инструкции!

— Я намереваюсь написать их, — сказал Мессенджер, взяв перо и лист писчей бумаги, с видом человека, привыкшего к тому, — как только я сойду, отправитесь к Ширнесу запастись углем, как можно больше наполните палубы и лари. Вы будете стоять в устье реки до завтрашнего вечера, может быть, и до одиннадцати часов. Деньги отправят из Бишопстрита около семи часов и повезут в специальном поезде из Фэнчирич в Тильбери, где сдадут на судно «Адмирал» в руки Сиднея Кепля и Артура Конерза, главного клерка фирмы. Я уже буду на судне, которое сразу поднимет якорь и направится вдоль реки. В Ширнесу мы возьмем несколько в сторону, тогда как вы, готовые к отплытию, последуете за нами так близко, как это позволяет здравый смысл, до тех пор, пока мы не очутимся в Северном море, минуя другие суда. Мы определим курс по направлению к северо-востоку, чтобы не быть на пути других пароходов. А когда мы будем готовы для вас, — что будет не раньше, чем мы пройдем Гулль, — то пустим две ракеты, вы нам ответите, быстро подойдете, — и мы передадим деньги на вашу яхту. После этого, как я уже говорил три месяца тому назад, все будет зависеть от ловкости…

Американец слушал с большим вниманием, восхищенный этим человеком, ум которого мог разработать такой блестящий план.

— Ну, а как вы избавитесь от клерков?

— Это зависит от них самих или во всяком случае от одного из них! — ответил Мессенджер, продолжая писать. — Вы прочли в моих письмах, что Кепль в наших руках. Я его подкупил за четверть добычи, как было условлено между вами, мною и Кеннером месяц тому назад. Он должен пять тысяч в Лондоне и не может отступиться — я уже постарался об этом. Он набросился на дело почти прежде, чем я заговорил о нем. Я вполне доверяюсь ему. Другой же клерк, глупец, болван, или уступит в первой схватке, или погибнет. Но кто может доставить нам хлопот, так это помощник капитана!

— А место назначения? — спросил американец.

— Во-первых, Монтевидео и благодатный край Аргентины или Уругвай!

В то же время Принц продолжал писать, делая подробные указания и обозначив часы ясно, но неуклюжими цифрами. Другие терпеливо ждали его, хотя в них было заметно возбуждение. Закончив все красивым росчерком, англичанин посмотрел на часы и сказал, что у него десять минут свободных; это сообщение вызвало у американца желание распить бутылку на счастье.

— Которое вам будет очень нужно, — проворчал Берк, — я недолюбливаю дело, начатое в пятницу!

Мессенджер усмехнулся.

— Берк, — сказал он, — мне были даны хорошие отзывы о вас, и теперь вам придется рискнуть, как никогда раньше. Что же, вы хотите изображать из себя старую бабу?

С этими словами он вышел на палубу и здесь увидел, что его ожидает лодка, а Фишер стоит, задумчиво облокотившись на борт. Одно мгновение он как будто хотел войти в лодку, не обратив внимания на юношу, но затем поспешно схватил юношу за руку и заговорил с ним тихим голосом:

— Хель, мне вам нужно многое сказать, но теперь не время. Через три дня я буду здесь снова и тогда рассчитываю на вас!

С этими словами он ушел. А пока Фишер обдумывал их, «Семирамида» подняла якорь и вошла в устье реки.

IV

ПОСЛЕДНЕЕ ПЛАВАНИЕ СУДНА «АДМИРАЛ»

Дождь лил как из ведра, безжалостный летний дождь. Обгорелые, засохшие листья и земля впитывали его в себя с неутолимою жадностью. Небо, с полудня покрытое свинцовыми тучами, сделалось почти таким же темным, как бывает ночью. В воздухе ощущалась расслабляющая тяжесть. Казалось, что ветер дул со всех сторон одновременно, сгибая молодые растения, как прутья, и разбрасывая душистые цветы деревьев.

Сидней Кепль стоял, задумавшись, у окна во дворе гостиницы в Дензе, когда пробило пять часов и старая служанка подала на стол чай, последний вечерний чай перед его путешествием в Россию.

Те, которые видели теперь Кепля, говорили, что он очень переменился после того, как был на берегу Средиземного моря, когда смотрел на жизнь так легко. Его лицо побледнело, около глаз образовались красноватые круги; у него был сильный кашель; одежда лишилась прежней щеголеватости. Такую перемену легко было понять тем, кто знал его внутреннюю жизнь в течение тех месяцев, когда Мессенджер крепко опутывал его своими сетями и пока совершенно не забрал его в свои руки. Это было быстрое падение. Кепль оказался мягким, как глина, в руках человека, обращавшегося с ним, как искусный авантюрист и негодяй. Эта ночь должна была решить его судьбу. Ему предстояло расстаться с карьерой, с друзьями и вступить на дорогу опасности, неизвестности и сомнения. Если бы было возможно, он бы вернулся назад, даже теперь, но сеть, опутавшая его, была так плотна, что он не мог освободиться от ее петель.

Часы на набережной пробили четверть шестого, когда он перестал наблюдать за беспрерывным дождем и механически собрал свой багаж. Он приготовил себе все те вещи, которые брал в подобные поездки. Механически упаковывая их, он каждую минуту ожидал услышать шаги Мессенджера по лестнице и стук в дверь, и действительно, в половине шестого Мессенджер явился с улыбкою и с необыкновенным румянцем на лице. На нем была надета короткая черная куртка с белым жилетом и легкий макинтош. Поздоровавшись с юношей, вошедший заговорил с необыкновенной быстротою.