Нене Дюпре не торопился отвечать. Он допил свое пиво, выбросил пустую банку в картонную коробку, служившую ему мусорным ящиком, и только после этого открыл рот, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие.
– Как я тебе уже сказал, я делаю то, что мне приказывают. Подобные вопросы ты должен задавать Иву Клосу, а еще лучше – шефу по безопасности Алексу Фаусетту.
– Здравая мысль, одобряю. Но они не захотели принять меня – сослались на то, что сильно заняты организацией «воздушного моста».
– В таком случае я тебе сочувствую, ибо только они официально уполномочены отвечать на вопросы всяких там репортеров.
– Дружище, дело в том, что я не ищу «официальных» ответов, мне нужны правдивые, – ответил Ганс Шольц. – Я проверил по спискам – недостает трех автомобилей, и никто из обслуживающего персонала не знает, где они находятся. – Он снова наставил на пилота палец. – Потом я выяснил, что ты доставлял куда-то воду и еду. Если бы там была поломка, ты бы наверняка прихватил с собой запасные детали и механика.
– Механик не захотел лететь…
– Извини за настырность, но у меня такое впечатление, что ты что-то скрываешь… – Репортер прищелкнул языком, как бы давая понять, что речь идет о деле нешуточном. – Теперь вот на всякий случай тебя оставляют здесь… Почему? Что за тайны мадридского двора?
Нене понял, что юлить бессмысленно, его собеседник нарыл больше чем достаточно, и решил перейти в атаку.
– Ладно, хватит! – резко произнес он. – Если ты мне расскажешь, что тебе известно, я тебе расскажу, что сам знаю.
– Согласен! – кивнул репортер. – Ходят слухи, что шестерых гонщиков захватили туареги… Так?
– Так.
– И по-видимому, выкуп, который за них требуют, эм-м… своеобразен… Так?
– Так.
– Что просят?
– Руку. Руку, которую по их законам нужно отрубить.
– Отлично, начинаем понимать друг друга. Какова твоя роль во всем этом?
– Я должен добиться освобождения заложников любой ценой… Включая ампутацию руки.
У репортера вытянулось лицо. Казалось, он не мог поверить в услышанное. Обвел рукой огромный лагерь и, не скрывая возмущения, спросил:
– Ты что, один будешь действовать?
– Один.