— Теперь у тебя есть друг, — сказала она, когда мы медленно спускались по лестнице.
Я все еще была не в настроении для шуток.
— О?
— Джумбо считает, ты — что надо, — объяснила она. — И не только потому что ты дочь Харриет де Люс. Она приглашает тебя на Малую общину сегодня вечером.
— Малую общину?
— У нее в комнате. После наступления комендантского часа. Только самые близкие друзья.
Мне следовало догадаться.
Трудно выглядеть заинтересованной, когда хочешь спать, но я развила эту полезную способность во время особенно продолжительных проповедей викария в Святом Танкреде, посвященных теме спасения души. А теперь я могла использовать ее на практике.
Для начала надо уставиться прямо в глаза преподавательнице, периодически кивая в ответ на ее слова. Можно даже притвориться, что делаешь заметки.
Потом надо упереться локтями в крышку стола и положить подбородок на сложенные ладони, словно размышляя над глубокой мудростью ее слов.
С помощью этих нехитрых приемов я могла ненадолго вздремнуть, полагаясь на веру (вот она, снова вера!), что я проснусь, если ко мне обратятся напрямую. Но этого никогда не случалось. За всю письменную историю учитель никогда не обращался с вопросом к внимательному ученику.
Обман ли это? Что ж, да. Полагаю, да, но как по мне, в любви и образовании все средства хороши.
За весь день я ничего не выучила, но хотя бы немного поспала, так что, когда закончился последний урок (по какому-то совпадению, им оказалась математика), я чувствовала себя на удивление свежей.
К ужину новизна моего появления начала утрачивать остроту. Почти все девочки обменялись со мной словом-другим, каждый раз прикасаясь к моей руке, словно я талисман, который нужно потереть, а те, кто этого не сделал, хотя бы перестали на меня пялиться.
Несмотря на веселую компанию, я очень хотела остаться одна. Скорее бы вечер.
— Ты в порядке? — спросила ван Арк. Это уже становилось ритуалом.
— Да, — ответила я.
Я искала предлог, чтобы уйти: усталость, путешествие, нерегулярное питание, нехватка сна и так далее.
Я не упомянула причину, по которой на самом деле хотела остаться одна и которая заключалась в том, что мой разум отчаянно нуждается в одиночестве, чтобы проявить все, на то способен: поразмыслить о неожиданном и прискорбном (но завораживающем) явлении трупа в «Эдит Клейвелл».
Подобно мистеру Грэдграйнду из «Тяжелых времен», я нуждалась в фактах — только в фактах. Хотя школьный учитель был вымышленным персонажем, придуманным Чарльзом Диккенсом, мне казалось, я слышу его сухой голос, бубнящий у меня в голове: «В этой жизни нам не нужно ничего, кроме фактов, сэр; одних только фактов!»
ebooksa