Мы ехали в комфорте, если не считать раздражающей болтовни Райерсона, вдоль берега реки Святого Лаврентия, усеянной огромным количеством островков — на некоторых из них в величественном и великолепном одиночестве стояли каменные домики.
Спрыгну с поезда на следующей остановке, решила я. Уплыву на какой-нибудь из этих потаенных островков и стану современным Робинзоном Крузо. Канада — это ж такая глушь. Меня никогда не найдут.
— Посмотри, Флавия! — обратился ко мне Райерсон, указывая на замок из серого песчаника. — Это пенитенциарий «Кингстон».
— Где ты в конце концов окажешься, если не будешь себя прилично вести, — заметила Дорси, оторвавшись на секунду от своего кровавого триллера.
Я понятия не имела, что такое пенитенциарий, но судя по звучанию этого слова, оно в точности описывает мою теперешнюю ситуацию, так что я представила, как укрываюсь за высокими стенами этой холодной каменной крепости, спасаясь от Рейнсмитов.
Время тянулось ужасно медленно.
За окном проносилась Канада. Мне казалось, что она состоит из удивительного количества воды.
А потом стемнело и я могла видеть в окне только отражения Рейнсмитов. Дорси уснула, неловко склонив шею и открыв рот, словно висельник, — зрелище неприятное, но почему-то приносящее удовлетворение.
Я притворилась, будто она — убийца Эдит Томпсон, жестокая казнь которой привела к тому, что ее палач Джон Эллис покончил жизнь самоубийством.
Из уголка рта Дорси показалась ниточка слюны, покачивающаяся в такт движению поезда. Я раздумывала, дополняет ли это картину висельницы или, наоборот, портит, когда Райерсон прикоснулся к моей руке.
Я чуть не подпрыгнула от испуга.
— Скоро Торонто, — прошептал он, чтобы не потревожить спящую жену.
Он хотел разбудить ее не больше, чем я.
Я отвернулась, наблюдая за светящимися окнами, показавшимися снаружи в темноте: окнами, в которых дюжины матерей готовили еду в дюжинах кухонь, дюжины отцов читали дюжины газет в дюжинах удобных кресел, дюжины детей писали или рисовали за дюжинами столов, и там и сям, словно свечи во тьме, поблескивали одинокие голубые экраны телевизоров.
Так грустно.
Разве могут дела обстоять еще хуже?
Глава 2
В Торонто шел дождь.
Низкие облака, сердито смотревшие на высокие здания гостиниц, казались воспаленными внутренностями из-за красных отблесков, отбрасываемых неоновой рекламой. Мокрые тротуары напоминали какой-то безумный ковер, сшитый из клочков, — вперемешку текучие цвета и бегущая вода. В сыром мраке сверкали огни трамваев, и вечерний воздух остро пах озоном.
Дорси Рейнсмит еще не до конца проснулась. Моргая, она стояла на тротуаре под зонтиком, который держал ее муж, с таким видом, будто только что очнулась и обнаружила себя на незнакомой малоприятной планете.
ebooksa