Теперь Карлтон Куигли.
Он перешёл к плите с числом «102» и нажал на неё ногой. Та тоже погрузилась в пол, и здание ощутимо содрогнулось от нового щелчка.
Последний номер. Лерой Два-Пальца Фромм.
Тимоти надолго задумался. Он не помнил точный номер страницы. По логике, все плиты могли опускаться, может, попробовать каждую по очереди? А вдруг, наступив не на ту, он что-то сломает? Эбигейл упоминала, что Кристиан Гесселиус интересовался инженерными решениями древних цивилизаций. Что, если он расставил тут ловушки? Нет, нельзя было рисковать. Тимоти ещё раз изучил круг и инстинктивно направился к двум соседним плитам с числами «203» и «230». Память подсказывала, что одна из них была верной, но какая именно? Они были слишком похожи. Вероятно, Гесселиус специально поместил их рядом, чтобы сбить со следа посторонних. Тимоти сделал глубокий вдох и попытался представить перед собой книгу, её потрёпанную обложку, название, выражение лица Зельды Кайт. Пожелтевшие страницы. Имя Фромма было написано на правой странице, как и Дженкинса. Число Дженкинса было «149», нечётным.
Значит, число Фромма тоже нечётное.
203!
Он осторожно наступил на плиту и почувствовал, как она уходит в пол. Новый громкий щелчок сотряс здание, затем пол задрожал. Тимоти в панике отпрянул к столу. Из щелей между плитами вылетела пыль, и треугольные панели со словами одна за другой опустились. Первой скрылась из виду «Правильность», за ней «Честность» и, наконец, «Жертва».
Когда все посторонние звуки стихли, оставив лишь гул мотора, плиты с числами снова выровнялись, а в полу маяка возникла дыра. Панели со словами образовали ступеньки, каждая ниже на два фута предыдущей. А вели они к шершавому скалистому дну, сбоку которого в стене был пробит тоннель, уходящий куда-то под здание.
Тимоти прикрыл рот рукавом и подождал, пока пыль не уляжется, затем пощёлкал фонариком, проверяя, что он всё ещё работает, и направил его луч в тоннель, высветив влажную поверхность крутого спуска, конец которого терялся за поворотом.
«Мне придется спуститься туда?» – ужаснулся Тимоти.
Но какой у него был выбор? Сегодня было полнолуние, он должен был найти Эбигейл.
Спрыгивая с панели на панель, он подумал о сползающей по лестнице склона Зильфе: «Хоть бы с ней было всё хорошо…»
В тоннеле было темно, так что ориентироваться можно было лишь по стенам и низкому потолку. Тимоти старался дышать ровно и глубоко, будто это могло расширить проход. Каждые несколько футов из скалистого пола торчали неровные выступы, создавая подобие ступеней. Луч фонаря отражался от влажных камней, высвечивал паутину и разбегающихся при приближении Тимоти жучков. Он при виде их вздрагивал, словно они могли внезапно раздуться до гигантских размеров и напасть на него, и прибавлял шаг, чтобы поскорее оставить их позади. С потолка то и дело капало, и Тимоти всякий раз вскрикивал, когда капли попадали ему на лицо, и торопливо их вытирал. В одном месте тоннель так сузился, что ему пришлось практически протискиваться, что едва не вызвало у него приступ паники. Сколько ещё идти? Фонарь ощутимо дрожал в руке. Вглядываясь в бесконечную тьму впереди, он пискнул:
– Эбигейл?
Ответом ему стало эхо его собственного голоса, запрыгавшее от стен, как перепуганный грызун в поисках выхода. Тимоти было знакомо это ощущение.
Он закрыл глаза и вызвал в памяти образ брата, не зомби, а настоящего, лежащего сейчас без сознания на больничной койке где-то в Мэриленде. Его брат был героем. Может, Тимоти тоже удастся им стать.
Когда он снова открыл глаза, стены раздвинулись, а потолок стал выше, так что Тимоти смог спокойно выпрямиться. Впереди проход разветвлялся на несколько тоннелей, уходящих в глубь земли. Даже если бы Тимоти знал, какой из них правильный, его нервы были слишком натянуты, чтобы продолжать спуск.
Он сам не заметил, как повёл рукой, и луч фонаря скользнул вбок и высветил большую железную дверь в стене, приоткрытую почти на фут. За ней начинался ещё один тёмный тоннель. Снизу от двери отходили две загнутые буквой «Г» скобы. Судя по их расположению и прибитой к полу доске перед дверью, они служили подобием запора, когда створка была захлопнута. Тимоти прислушался и уловил едва различимое дыхание. У него перехватило в горле, но всё же он заставил себя тихо позвать:
– Эбигейл?
Пара томительных секунд, и из темноты донёсся высокий стон.
ebooksa