Непокорная,

3

Во время поездки желание Фадея развлечься со своим напарником стало слабее. Степной дух, знакомый с детства, освежал его, и казак уже проклинал водку, которая превратила его в болвана, спотыкающегося о собственные ноги. Кроме того, Фадей не помнил, что произошло, пока он был пьян. Одной из загадок была шишка у него на голове. Возможно, он ударился о столб или…

– Скоро мы окажемся на татарской территории. Мы ведь не собирались пересекать границу! – Голос Людвика вырвал Фадея из раздумий.

– Мы еще не пересекли границу. Но до нее осталось недалеко.

– Неужели мы собираемся проникнуть на чужие земли? Нас ведь только двое, и если татары нас обнаружат…

– …мы умчимся прочь. Ты все еще не понял, что здесь, в степи, всадника можно обнаружить за несколько миль?

Фадея раздражал Людвик, да и не только он, а все молодые поляки, которые присоединились к отряду Османьского. Они были родом из Мазовии или из Малой Польши и не имели ни малейшего представления о жизни в степи. Фадей же, напротив, знал здесь каждую травинку и каждое место, где могли бы спрятаться два всадника.

– Кажется, я вижу татарина! – крикнул Людвик.

Фадей посмотрел вперед и тоже заметил его – а за ним отряд из трех десятков человек. Умнее всего было бы развернуть коней и поскакать прочь, однако казак уже давно был недоволен тем, как Османьский вел войну против татар. Фадей присоединился к Адаму в надежде на военную добычу, пленных татарских женщин и юношей, с которыми можно делать все, что пожелаешь, а также на славу, которая дошла бы до казацкой степи.

Вместо этого Османьский ограничивался тем, что перехватывал татарские отряды и отбирал у них пленников. Если случалась какая-нибудь добыча, капитан возвращал ее тем, у кого ее отобрали. Вот почему Фадей возлагал большие надежды на торговый караван, о котором ему рассказал армянин Гарегин. Но это оказалось ловушкой, и только по счастливой случайности казак не стал кормом для стервятников. Кроме того, Фадея раздражали молодые польские дворяне: Кароль и Ян Выборские, Добромир Капуста и особенно Игнаций Мышковский, который делал все, чтобы превзойти его в глазах Османьского.

– Что ты об этом думаешь? – спросил казак у Людвика.

Тот растерянно посмотрел на него:

– О чем?

– О торговом караване, который, по словам Османьского, мы должны были перехватить, но он оказался татарской ловушкой.

Отец Людвика был бедным шляхтичем, которому пришлось занять деньги у еврея, для того чтобы отправить сына к Османьскому на хорошей лошади. Чтобы помочь семье, юноша тоже не отказался бы от военной добычи.

– Нехорошо получилось, – сказал он.

– Османьский позволил татарам обвести его вокруг пальца. Боюсь, они снова попытаются это сделать.

– Что?

Фадей был сыном степи и не умел ни читать, ни писать. Однако он был неглуп и потому бросил на наивного юношу презрительный взгляд:

– Татары снова попытаются нас уничтожить. Но именно теперь Османьский удрал в кусты, даже не сказав нам, когда вернется. Уверяю тебя: он боится татар и больше не осмеливается с ними бороться.