Бильге тоже начала раздеваться. Поскольку поверх сорочки на ней было только платье, служанка обнажилась до пояса быстрее, чем ее госпожа. Назим уставился на ее совсем еще маленькую грудь, но при этом не упускал из виду Мунджу, – он все еще ей не доверял. Заметив на земле нож, слуга поднял его и сунул за пояс. По разочарованному лицу Мунджи Назим догадался: она собиралась использовать оружие против него.
Он раздраженно ударил девушку по лицу:
– Тварь! Даже не пытайся меня перехитрить. Иначе я расскажу хану о тебе и твоем отце, а затем посмотрю, как вы будете извиваться в муках!
В этот момент Мунджа готова была защищать себя и свою рабыню зубами и ногтями. Назим, казалось, догадался о ее чувствах. Он вытащил нож и направил его острие девушке в горло:
– Раздевайся догола! Почему я должен влезать на эту тощую скотину? Ты подходишь для этого гораздо больше!
– Никогда! – крикнула Бильге и набросилась на него.
Назим ударил ее кулаком, и оглушенная рабыня упала. Слуга подошел вплотную к Мундже:
– Я не собираюсь ждать!
Мунджа проклинала чрезмерное рвение Бильге. Если бы ее служанка подождала более благоприятной возможности, они вдвоем могли бы справиться с Назимом. Одолеть же его в одиночку Мундже казалось невозможным. С угрюмым видом она стянула сорочку через голову. Ее груди были больше, чем у Бильге, а под шелковыми шароварами угадывались округлые ягодицы.
– Снимай штаны! – тяжело дыша, произнес Назим и потянул левой рукой за шнурок на своих шароварах.
Он действовал быстрее Мунджи. Девушка увидела, как его детородный орган рвался вперед подобно кроваво-красному копью. Назим схватил ее за плечи и подтолкнул к постели.
– Возможно, я даже женюсь на тебе, когда стану великим господином, – сказал он, потрясенный красотой Мунджи.
Собравшись с силами, девушка попыталась ударить его коленом в пах.
В самый последний момент Назим увернулся, и удар пришелся по бедру. Слуга снова отвесил Мундже пощечину. Девушка упала на постель, крепко сжав бедра. Назим с силой раздвинул ей ноги. Когда он залез на нее, Мунджа в ужасе закрыла глаза, не желая видеть того, что он с ней сделает.
10
Исмаил-бей был вдвойне обеспокоен – во-первых, из-за своей дочери и Назима, а во-вторых, из-за объявленного военного похода. Если бы они находились в Константинополе, он смог бы выяснить, против какого врага собирается выступить султан. Но здесь Исмаил-бей был лишен новостей и вынужден ехать с татарами в неизвестность.
Хоть он и злился из-за этого, ему приходилось притворяться, будто он с радостью сопровождает хана. Азад Джимал все еще уважал законы гостеприимства, хоть и знал, что у себя на родине Исмаил-бей впал в немилость. Если бы он нашел свой конец здесь, в татарской степи, великий визирь вряд ли привлек бы хана к ответу. Если Исмаил-бей сейчас разгневает Азада Джимала, его жизнь не будет стоить ни куруша, а его дочь, став рабыней, окажется в чьей-то вонючей юрте.
С этой мыслью Исмаил-бей вошел в шатер Азада Джимала и поклонился:
– Вы звали меня, благородный хан?
Татарин резко повернулся к нему:
ebooksa