Я поспешила пересечь его, привычно отведя глаза от вздыбленных коней на Аничковом мосту.
Один из самых популярных у туристов мостов я всегда недолюбливала. Конечно, история о том, как Клодт постоянно отливал вторую пару коней, а Николай Первый с тем же постоянством отсылал их кому-нибудь в подарок — «и так шэст рас!» — неизменно веселила туристов. Но лично я никогда не рассказывала продолжение — о том, что Клодту попеняли, на отсутствие языков у его коней, и он так расстроился, что заболел и умер.
Правда это или нет — не знаю, тем и оправдываюсь, когда спрашивают, почему я пропускаю эту часть. Но я просто не могу — у меня в горле встает комок, когда я думаю, что какой-то дурак сболтнул ерунду и буквально убил человека словом.
У нас, филологов, это больное место — сила слов.
Впереди, однако, была моя самая любимая часть набережной — до Ротонды.
Горячий чай согревал меня, даря ощущение, что все еще будет хорошо. Жизнь длинная, а я не прошла даже половины пути. Все самое интересное впереди.
Выстроившиеся вдоль набережной дома так же требовательно выстраивали мои собственные мысли, словно сам царь Петр проходил мимо с грозным видом, и они поспешно выпрямляли спины и равняли строй.
Ветер с воды выдувал все слишком болезненные чувства, охлаждая и обиду, и злость, обращая их в силу и решимость.
Я сама становилась этим городом, наполняясь от него строгой магией.
А потом все кончилось.
Зазвонил телефон в кармане, толкнул какой-то прохожий, засигналила машина и вдобавок ливанул дождь, намекая, что мне пора сворачиваться с прогулками.
Чудеса обычно долго не длятся, чтобы мы не успели к ним привыкнуть и заскучать.
Но ощущение силы, которую подарил мне Петербург — осталось.
И пригодилось.
Глава сороковая, в которой страдают пирожные, являются валькирии и победа остается за нами
— Дарин, ты где? — спросил телефон обеспокоенным голосом Элки. — Просыпаюсь, а тебя нет, дверь в твою комнату нараспашку, окно нараспашку, все цветы поморозила.
— Гуляю, — коротко отозвалась я.
— А-а-а-а… — Элка мгновенно успокоилась. — Тогда если будешь гулять мимо чего-нибудь съедобного, принеси нам, мы все подъели ночью.
— Хорошо.
Я решительно свернула на ближайшую улицу — и Петербург тут же подсунул мне булочную Вольчека. На, мол, покупай, что хотела, и давай домой.
ebooksa