Без танцев не обходилось даже у гробокопателей, конечно.
Но главное, что я уловила — надо рассказать о своем деле интересно. Тогда придет и популярность, и деньги.
И разумеется там были гиды и экскурсоводы. Причем в таком количестве и настолько образованные, что мои наполеоновские планы взорвать мирок виртуального общения оригинальным контентом пришлось свернуть в трубочку и засунуть… в мусорное ведро.
Самым ценным моим активом оставался тот самый первый ролик, на который и приходили новые зрители — посмотреть на «эту сумасшедшую толстуху».
Я знала, что так будет, и собиралась держаться изо всех сил, не расстраиваться и не срываться, что бы ни услышала. Ведь у меня была вся жизнь, чтобы натренироваться сохранять спокойствие. Но иногда было особенно сложно.
— Ты чего ревешь?
Элка зашла на кухню в один из моментов слабости.
— Лук режу.
— Да?
Она задумчиво оглядела стол на котором стояла чашка с чаем и вазочка с шоколадным печеньем.
— Где же лук?
— Съела! Будешь задавать много вопросов — и тебя съем! — зло огрызнулась я.
— Ты чего? — оторопела она. — Дар, у тебя все хорошо?
— У меня — все! Просто мы, толстые, вот такие — всех жрем. Поэтому и толстые. Логично? — подняла я на нее глаза.
— Дарин… — Элка села напротив. — Ты какая-то странная. Что происходит?
Про расставание с Егором я ей рассказала очень вкратце, попросив не спрашивать.
Зато в лицах поведала о своей атаке на наглого мужика и получила благословение на ведение.
Впереди у нас была долгая питерская зима, экскурсий у меня планировалось совсем мало, вот и отличное развлечение.
— Комментарии читаю, — буркнула я.
К тем, что сообщали мне, что я скоро проломлю пол, что при взгляде на меня хочется сесть на диету и вообще никогда ничего не жрать, что если я споткнусь, в Питере будет землетрясение и что своим весом я не уважаю окружающих — я уже привыкла.