Не только он…
Я отключила телефон, ничего не ответив. Да он бы вряд ли понял мои претензии.
Хотя какие у меня могли быть претензии после того, как наш коллаб утроил мою аудиторию? Арчи знает, что делает.
Современная Золушка.
Толстое чудовище рядом с импозантным красавцем.
Я закусила губу и открыла инстаграм.
Все, неважно. Работаем.
Не время для эмоций.
Хотя, честно говоря, романтические истории, которые мне приходилось смотреть, довольно быстро довели меня до слез. Нет, меня не умиляли брутальные самцы, которые увозили стройных газелей с полуметровыми ногтями под песни типа: «Хотела на Канары, а везу тебя за МКАД» или «Потеряли пацана, она его забрала, она его не вернет».
И огромные букеты роз не впечатляли, хотя где-то глубоко внутри звенела расстроенная струна, напоминая о пустых вазах в моей комнате.
Все это были наигранные понты, работа на камеру, в которой не чувствовалось ничего искреннего. Публике хватало и такого, мне ли не знать — вон, аккаунт уже к сорока тысячам подбирается.
А вот мне нет, не хватало. Духовно богатая я — или где?
Токсичные парочки, вылезающие в топ за счет жестоких розыгрышей друг друга мне тоже не нравились. Почему-то чаще всего унижали девушку, выставляя ее ревнующей глупышкой или слишком требовательной стервой — ишь, посуду ей помыть! А ты изучила уже пятьсот техник минета, чтобы такое хотеть от своего повелителя?
Всевозможные предложения руки и сердца, а также гендер-пати, где выпускали розовые или голубые шарики — в зависимости от пола будущего ребенка, тоже оставляли меня равнодушной. Я не замуж хотела.
Я хотела…
Я…
Черт.
В первый раз дыхание мне сбил совершенно невыразительный ролик, где двое просто держались за руки под «я в глазах твоих видел снег в океане».
— Этим снегом с тобой никогда мы не станем… — пропела я мгновенно замерзшими губами. И голос тут же пропал под натиском застрявших в горле слез.
Вот растешь духовно богатой, слушаешь Оксимирона и Наутилус ради текстов, а Найтвиш и Лед Зеппелин ради музыки, понимаешь иронию Монеточки и сложность гармоний Оргии Праведников, а потом — ррррраз! — и какая-то тупая попса пробивает в твоем сердце дыру.