— Что это?
— Платье.
Последний раз ткань такой расцветочки я видела, когда мне мама в Питер собирала «приданое» — кухонные полотенчики, которые ей дарили подруги, привозившие их из путешествий по Золотому Кольцу.
Сшитое по моде советской деревни пятидесятых, платье предсказуемо сделало из меня этакую кулему с фигурой в виде бочки. А когда Арчи быстро растрепал мои волосы и скрутил из них пучок, зрелище стало и вовсе устрашающим.
Образ был до жути узнаваемым — у нас в Александрове примерно так и выглядели женщины средних лет. Да что уж там — если мои волосы обесцветить, завить и накинуть десяток лет, я стану вылитой своей мамой.
А когда Арчи вручил мне кондовую деревянную скалку — образ и вовсе стал карикатурным.
Он установил на штативы камеру и телефон и врубил звук, под который я должна была разыгрывать сцену.
«Ты потерял такую принцессу, как я!» — гнусавило в динамике под простенький бит. Этот тренд я видела — такой высокомерный глумеж над записавшей его отчаявшейся женщиной.
— Арчи… — начала я, но он опять меня прервал:
— Давай все разговоры потом, у нас аренда на два часа!
Под его напором я не только возражать не успевала, но даже толком осмыслять, что происходит. Арчи командовал, я повторяла, он был недоволен — я повторяла снова, он хотел еще парочку дублей — я опять повторяла.
Встречала его со скалкой, как загулявшего мужа, возмущалась, что он меня бросил, и подбоченивалась, демонстрируя всю «красоту», которой он лишился, танцевала в этом дурацком платье — и чем хуже у меня получалось, тем больше был Арчи доволен.
— Так, стоп! — не выдержала я. — Что мы делаем? Первые ролики были совсем другие!
— Да, разумеется, — нетерпеливо дернул головой Арчи, запуская следующий трек. — Ты была роскошной плюс-сайз женщиной, я роскошным мужчиной. Но народу нужно совсем другое!
— Что же?
Я подняла скалку. За время съемок я к ней уже привыкла. Увесистая, в руке лежит удобно. Надо такую же дома завести, средство самозащиты куда лучше бейсбольной биты.
— Им нужно увидеть нашу героиню такой, какая она у них в голове. Толстой, неопрятной, ленивой и скандальной, — снизошел до объяснений Арчи. — А я буду рядом играть на контрасте. Вроде как, если такая баба отхватила роскошного мужика, то и они смогут. Например, отобьют у этой бабы.
— Ну да, действительно… — тихо, но угрожающе проговорила я, взвешивая на ладони скалку. — Я ведь такая и есть, да, Арчи?
— Какая разница, какая ты? — раздраженно отозвался он. — Я просто следую за стереотипами. Людям нравится, когда их картина мира подтверждается, они от этого чувствуют себя проницательными и умными.
— Думаешь, залетит?