Я в сомнениях посмотрела на трикотажное платье, которое грозило бессовестно обтянуть все мои выпуклости. Порнографически обтянуть.
— Я в нем буду как сосиска в целлофане, — вздохнула я.
— Оно черное, — заметила Элка. — Классика же. Черное стройнит.
— Сосиска в траурном целлофане, — поправилась я, снимая платье с вешалки.
У него был V-образный вырез — как раз такой, как советовали девушкам моей комплекции с грудью. И разрезы по бокам, которые должны были стройнить.
Как будто дизайнер не просто сшил чехол на танк, как обычно делают для девушек «плюс сайз», а еще немного почитал литературы по профессии.
Пока я колебалась, моя коварная подруга ловко поймала нужный такт колебаний — и затолкнула меня в примерочную кабинку.
Ну ладно, я быстренько удостоверюсь, что ужасно в нем выгляжу — и на свободу.
Но платье оказалось еще коварнее подруги — и село на меня идеально.
Очень подло с его стороны.
Даже лампы над зеркалом, списанные из морга из-за избыточно генерируемой мрачности, не смогли испортить впечатления.
Тем более, что взгляд на себя в зеркало всколыхнул во мне воспоминания об отражении в другом зеркале, где мое тело обхватывали загорелые мускулистые руки, а хриплый голос шептал сладкое и непристойное.
Если бы эти руки легли на мои бедра в этом платье, одна из них скользнула бы в разрез на бедре и обнаружила бы там кружевную резинку чулок…
Я вдохнула поглубже — воздуха резко стало не хватать.
Вот бы Егор увидел меня в нем…
— Берешь? — Элка бесцеремонно дернула занавеску. — У-у-у-у-у! Охренеть! Берешь! Пошлешь ему свою фотку в этом — сам назад прибежит! Но ты откажешь, потому что тебя уже увезет в гарем арабский принц!
— Конечно, арабы толстых любят, — фыркнула я, но на бирку глянула.
Ого-го-гошеньки! Половина зарплаты!
Элка тоже крякнула, увидев цену.
— Ничего, я тебе в долг дам, — утешила она меня. — Бери! И зови своего принца с конем между ногами на потрахушки вместо рыданий.