Согласие было одним из условий брака, требовавшихся по закону, и брак мог быть расторгнут на том основании, что его заключили против воли какой-либо стороны. В 1215 году король Иоанн выдал юную леди Маргарет, дочь своего постельничего и вдову графа Девона, за Фалькеса де Бреоте. В 1224 году Фалькес отправился в изгнание, и Маргарет явилась к королю и архиепископу с просьбой о расторжении брака, заявив, что никогда не давала на него согласия. После ее смерти (1252) Матвей Парижский – он отозвался об этом браке так: «благородство соединилось с подлостью, благочестие с нечестием, красота с растлением» – процитировал латинское стихотворение, которое неизвестный автор посвятил этому союзу:
Закон соединил их, любовь и согласие на брачном ложе.
Но что за закон? Что за любовь? Что за согласие?
Закон вне закона, любовь, которая обернулась ненавистью, согласие, которое обернулось разногласием.
Хронист не упомянул о том, что Маргарет, которая была замужем за Фалькесом девять лет и имела от него по крайней мере одного ребенка, ждала его падения, чтобы потребовать расторжения брака. Фалькес умер в Риме в 1226 году, обратившись перед этим к папе римскому с просьбой вернуть жену и ее наследство.
Притом что права хозяйки были во многом ущемлены, она играла важную, иногда ведущую роль в жизни замка. Когда хозяин отсутствовал, будучи при дворе, на войне, в Крестовом походе или паломничестве, она управляла поместьем, отдавала распоряжения, решала финансовые и юридические вопросы. Легкость, с которой хозяйки замков брали на себя эти обязанности, указывает на знакомство с ними, подразумевающее участие в делах, когда супруг находился дома. Дама не только надзирала за слугами и кормилицами, но также приветствовала и развлекала гостей замка – чиновников, рыцарей, прелатов и прочих. Епископ Роберт Гроссетест советовал графине Линкольнской занимать гостей «живо, учтиво и в хорошем настроении», проверять, чтобы их «учтиво принимали, размещали и угощали».
Юридическая неполноценность не превращала женщин в безмолвные тени. Тогдашние авторы сатирических произведений описывали их как сварливых и драчливых. Знаменитый парижский проповедник Яков де Витри однажды поведал прихожанам о некоем человеке и его жене:
[Она была] такой несговорчивой, что, получив от него повеление, всегда поступала наоборот, и холодно принимала гостей, которых он звал к обеду. Однажды он пригласил нескольких человек и распорядился поставить столы в саду, близ ручья. Жена села спиной к воде, в некотором отдалении от стола, и неприветливо глядела на приглашенных. Муж сказал ей: «Будь весела с гостями и подойди к столу». Она же, напротив, отодвинула свой стул еще дальше от стола, ближе к берегу ручья у себя за спиной. Заметив это, муж рассерженно сказал: «Подойди к столу». Она резко отодвинула стул назад, свалилась в ручей и утонула. Муж прыгнул в лодку и начал искать жену, орудуя длинным шестом, но выше по течению. Когда соседи спросили его, почему он ищет жену выше по течению, а не ниже, как следовало бы, он ответил: «Разве вы не знаете, что она всегда поступала наоборот и никогда не ходила прямой дорогой? Я твердо верю, что она отправилась вверх по течению, а не вниз, как делают все».
Случай, произошедший в 1252 году, – мы знаем о нем от Матвея Парижского – свидетельствует о том, что средневековая дама могла настаивать на своем даже в присутствии такого грозного противника, как король. Изабелла, графиня Арундельская, явилась к Генриху III, протестуя против его претензий на опеку: малая часть права на нее принадлежала королю, а основная – ей. Графиня, «хоть и была женщиной» (по выражению Матвея Парижского), спросила: «Почему, мой господин король, вы поворачиваетесь спиной к справедливости? Ныне при вашем дворе никто не может получить ничего доброго и справедливого. Вы назначены посредником между Господом и нами, но не управляете как следует ни нами, ни собой… и, кроме того, угнетаете без стыда и страха всех благородных людей в королевстве». Король насмешливо спросил: «Что такое, моя госпожа графиня? Неужели благородные люди Англии… дали вам грамоту, позволяющую говорить за них и защищать их, поскольку вы так красноречивы?» Графиня ответила: «Вовсе нет, мой господин, благородные люди вашего королевства не давали мне грамоты, вы дали мне грамоту [имеется в виду Великая хартия вольностей], которую пожаловал мне ваш отец, а вы поклялись добросовестно соблюдать ее и не нарушать. ‹…› Я, хоть и женщина, и все мы, ваши естественные и верные подданные, выступаем против вас перед судом страшного судьи, к которому являются все; небо и земля будут нам свидетелями, ибо вы поступаете с нами несправедливо, хотя мы не виновны ни в каком преступлении против вас, – и пусть Господь, Бог отмщения, отомстит за меня». Если верить Матвею Парижскому, в ответ на эту речь король промолчал, «и графиня, не получив разрешения и даже не спрашивая его, возвратилась домой».
Несмотря на ограничения, налагаемые феодальным правом, женщины порой даже устраивали собственный брак. Изабелла Ангулемская, вдова короля Иоанна, обнаружила возможность заключить выгодный (или, во всяком случае, подходящий) второй брак и воспользовалась ею, оттеснив собственную десятилетнюю дочь Джоанну, которая была обручена с этим человеком в течение шести лет. Своему «дражайшему сыну» Генриху III она написала из Ангулема, куда отправилась, чтобы вступить во владение графством, такое письмо:
Сим уведомляю Вас, что граф де Ла Марш [отец жениха, скончавшийся во время Крестового похода]… покинул сей мир и господин Гуго де Лузиньян остался, так сказать, один и без наследника… при этом его друзья не разрешат ему связать себя узами законного брака с нашей дочерью по причине ее нежного возраста, но советуют ему спешно позаботиться о наследнике и предлагают взять жену во Франции. Если такое случится, все Ваши земли в Пуату и Гаскони, как и наши, будут потеряны. Находя, что этот союз, если его заключат, повлечет за собой великую опасность, и не получив никаких указаний от Ваших советников… мы сделали сказанного Гуго, графа де Ла Марша, своим господином и мужем; да свидетельствует Бог, что мы поступили так скорее ради Вашего блага, нежели ради нашего. А потому мы просим Вас, нашего дражайшего сына… ибо это принесет великую пользу Вам и Вашим людям, чтобы Вы возвратили нам то, что принадлежит нам по праву, а именно Ньор, Эксетер и Рокингем, и 3500 марок, которые Ваш отец и наш покойный муж завещал нам.
Однако Изабелле пришлось подождать и вдовьей доли, и наследства: Генрих не желал отказываться от них, пока Джоанна, которую тщательно стерегли, не вернется в Англию из графства Марш; Изабелла же не собиралась отпускать Джоанну, пока не получит земли и деньги. После вмешательства папы Изабелла и Гуго наконец отпустили Джоанну, вышедшую затем за шотландского короля Александра. Но Генрих, Изабелла и Гуго еще много лет препирались из-за этой вдовьей доли.
Хронист Ордерик Виталий рассказывает о другой женщине с пылким нравом:
Разум [Гийома] графа д’Эврё [ум. 1118] был от природы нетверд и к тому же ослаблен возрастом, и он, полагаясь, быть может более необходимого, на способности своей жены, целиком передал ей управление своим графством [Эврё]. Графиня [Эльвиза] была известна умом и красотой. То была одна из самых высоких дам Эврё, весьма знатного происхождения. ‹…› Пренебрегая советами баронов своего мужа, она решила вместо этого руководствоваться своими намерениями и своим честолюбием. Нередко она совершала отважные шаги, занимаясь политическими делами, и всегда была готова пуститься в смелые предприятия.
Многие средневековые дамы обладали выдающимися политическими способностями. Графиня Матильда Тосканская руководила одним из важнейших феодальных государств Италии XI века, в ходе величайшей политической схватки того времени решительно выступила на стороне папы против императора Генриха IV: название ее замка – Каносса – стало нарицательным. Бланка Кастильская правила Францией в течение четверти века (дело было в XIII столетии). В Англии супруги Вильгельма Завоевателя, Генриха I и Генриха II выступали в роли регентш, когда их мужья были в отъезде.
Несмотря на свое невыгодное положение в военизированном обществе, женщины не только защищали замки во время осады, но и вели войска в бой. Задолго до Жанны д’Арк они облачались в доспехи и отправлялись на войну. Внучка Вильгельма Завоевателя Матильда – «императрица Матильда», как ее называли по титулу первого супруга, германского императора Генриха V, – лично возглавляла армию, действуя против своего кузена Стефана Блуаского в ходе гражданской войны в Англии (XII век). Одержав победу в одном из сражений, Матильда, по словам враждебного к ней автора «Gesta Stephani» («Деяния Стефана»), «стала вести себя заносчиво, вместо того чтобы держаться скромно, как подобает благородной женщине, и принялась ходить, говорить и делать все круто и надменно, более чем обычно… и стала самоуправствовать или, скорее, упорствовать во всех делах». В «Деяниях Стефана» описывается также, как вела себя Матильда в Винчестере, когда король Шотландии, епископ Винчестерский и его брат, граф Глостер, «главнейшие люди королевства», и кое-кто из ее постоянной свиты преклонили перед ней колени, чтобы обратиться к ней с просьбой. Вместо того чтобы почтительно подняться, поздороваться с ними и удовлетворить просьбу, она отослала всех и отказалась выслушать их мнение. Позже она двинулась на Лондон с большими силами, когда же горожане стали приветствовать ее, она, как пишет хронист, послала за самым богатым человеком города и потребовала от него «громадную сумму денег, не учтиво и смиренно, но властно». Лондонцы возмутились, и она вышла из себя.
Позднее удача изменила Матильде – ей пришлось выдерживать осаду в Оксфордском замке. И вновь она показала свой нрав:
[Покинула] замок ночью, вместе с шестью сопровождавшими ее рассудительными рыцарями, и прошла около шести миль пешком, так что ей и ее спутникам пришлось до крайности напрячь силы, бредя по снегу и льду (ибо вся земля была белой из-за необычайно сильного снегопада, а на воде была очень толстая ледяная корка). И вот явный признак чуда: она шагала с сухими ногами, нисколько не замочив одежды, хотя, когда король [Стефан] и его люди собирались брать город приступом, вода поднялась выше их голов, и [Матильда] прошла сквозь королевские отряды, время от времени нарушавшие ночную тишину зовом труб и резкими криками людей, так что об этом не знал никто, кроме ее спутников.
В этой борьбе ей пришлось столкнуться с другой Матильдой, супругой Стефана, «хрупкой женщиной, решительной, как мужчина»: та повела свое войско на Лондон, приказав «яростно обрушиться на город со всех сторон и предать его грабежам и пожарам, насилию и мечу».
В XIII веке военным делами занималась Николь де Ла-Э, вдова линкольнского шерифа, «деятельная старая дама», как отзывается о ней хронист: она защищала Линкольнский замок, оплот сторонников короля, от французского принца Людовика и мятежных английских баронов в тот период, когда скончался король Иоанн. Ей удавалось отбивать все атаки вплоть до прибытия Уильяма Маршала со свежими силами.
ebooksa